— То есть, получается, что впереди тупик?

— Ну да. Только луг и овчарня, где овечки от дождя прячутся.

— А ты здесь надолго? А то я бы с тобой в город вернулся, и к начальству.

— У нас не город, а поселок. И из начальства один староста. Вообще, вечером должен мой сменщик прийти, мы дежурим день или ночь. Я сначала подумал, что ты — он и есть. А потом, как увидел бороду, так маленько струхнул. Даже у старосты такой лохматой нет! Я уж решил, что начальство какое из города пожаловало. А это ты! — и гном заржал, вспоминая свое падение. И тут же схватился за голову. — Ох тыж… как голова кружится. Ты сколько мне настройки влил?

Я показал, получалось грамм сто.

— Здесь же концентрат, чтобы меньше на себе таскать. Мы его в шесть раз разводим. Получается, я выпил, как будто на вечеринке погулял. Да вот сам попробуй, какая крепкая!

До прихода сменщика было еще несколько часов, и я решился:

— А давай!

— Только осторожно! И на вот, запей. Ключевая.

— А у тебя на закуску что-то есть? Я обычно не запиваю.

— Ну на вот. Колбаска.

В настойке чувствовался резкий вкус полыни и немного затхлости, вероятно, от грибов. Прислушавшись к словам Книжника, я выпил совсем не много. Капель двадцать. Настойка по крепости оказалась около восьмидесяти градусов. Фактически чистый спирт, горло прихватывает до онемения. Закусил твердокопченой колбаской. Изумительно. Потом повторил. Потом я сказал, что теперь мы употребили одинаково, и мы оба повторили. Вогнир тоже решил не запивать, а закусывать. И мы за это выпили. А потом Вогнир вспомнил, что у нас одинаковое прозвище, и поэтому нам надо побрататься. Мы порезали себе запястья, накапали крови в настойку и каждый выпил по глотку. Остальное Вогнир вылил в какую-то чашку и поджег.

— Подношение богам, чтобы они засвидетельствовали клятву братства! — пояснил он.

Потом мы выпивали за побратимов, за хорошие книги. А потом пришел сушняк, и мы попили водички. Вот тут нас окончательно накрыло. Как я мог забыть, что чистый спирт, разведенный в желудке, моментально шибает в голову. А гномы делают настойку из полыни и каких-то ядреных грибов. Кто не в курсе про абсент, то его настаивают на полыни, ну и его из-за этого пытались запретить еще со времен Древнего Рима.

В итоге, мы с Вогниром не заметили, как пришел его сменщик. За это время мы успели выпить на бруденшафт. Я сказал, что это такой обычай побратимов в нашем племени. К приходу Торфина — сменщика Вогнира, мы сидели у ограды и завывали «Ой, мороз, мороз» на два голоса.

В этот момент в моем поле зрения и появилась коренастая фигура в традиционном наряде пастухов — безрукавка из шкуры овцы и шерстяные штаны с рубахой. Я подумал, что передо мной стоит Вогнир, но голос Книжника продолжал звучать с другой стороны! Я медленно повернул голову влево. Вот сидит Вогнир. Поет. Снова посмотрел вперед. Вот стоит Вогнир. Молчит. Еще раз сравнил Вогниров. У того, что впереди, была аккуратная шкиперская бородка.

— Вааг'ир, ты когда бороду вырастил? — спросил я у левого Вогнира.

— Мне бо… Ик!..рода не положена.

— А это что? — и я попытался ткнуть в бородатого Вогнира.

Безбородый Вогнир посмотрел туда же, куда и я.

— Так это же не я! Это Торфин! — дошло до него. — Пришёооол! Мне можно домой! Идем! — и он решительно пошел… Как гордый лев, на четвереньках.

Здесь в наш разговор включился Торфин. Не прерываясь, он минут десять или пятнадцать рассказывал всё, что думает о Вогнире, его происхождении от овец, о самих овцах, о гостях, появляющихся не понятно откуда, о демоновой настойке и травнице, которая её варит, еще о чем-то. Монолог был очень экспрессивным, но мы с Книжником всё равно заскучали, и к его концу отрубились.

Хотя, перед тем как вырубиться окончательно, я помню, как Книжник пытался что-то доказать своему сменщику:

— Торфин, ты не понимаешь! Это же мой кровный брат Димтир Книжник. — мое имя снова переделали — А какие песни он знает! Вот послушай, душевная же песня. «Оой, марьёооос, марьёоос!» — заорал он с диким акцентом, и с не менее диким энтузиазмом.

***

Очнулись мы уже на рассвете. Замерзшие и с диким сушняком. Хоть Торфин и расщедрился на овчины, которыми прикрыл нас, но утренняя роса все равно вытянула все тепло. Трясясь как в лихорадке, мы с Вониром поглядели друг на друга, и побрели к роднику. Наконец пустыня в глотке была орошена, и голова начала помаленьку соображать.

— Слушай, Вогнир, а тебе что-то будет за вчерашнее?

— Что-то точно будет. Хотя наши иногда еще хлеще надираются. Но не на работе ведь. Но тебе бояться нечего. Ты то мой гость. Так что всё будет в порядке.

— Да я боюсь, что после этой истории никто у вас помогать мне не станет. Скажут — не надежный он человек, Димитро Книжник.

— Ерунда, Димтир, не переживай. Мы, гномы, любим пошуметь, но зато очень отходчивы. Переждешь несколько дней у меня дома, а потом все к тебе привыкнут и станут считать своим. Ты же мой кровный брат, а это покрепче, чем соклановец.

К этому времени дежурство Торфина уже закончилось, на рассвете его сменил еще один гном, но Торфин решил не рисковать, подождать нас и проводить до поселка. Так мы и брели всю дорогу, как под конвоем. Злодей Торфин даже не давал нам остановиться и попить воды. Пришлось пить то, что было у меня в бурдюке. Хоть вода немного застоялась, но мы все равно пили её с удовольствием, так что надолго нам её не хватило.

К долине, где стоит поселок Верхние Луга, мы пришли часа через два. Сначала я даже не понял, что это и есть поселок. Всё выглядело как ровная долинка размером около трехсот шагов, в которой пересекается куча тропинок. Просто по ней ходили гномы, занимались своими делами, разговаривали. Всё жильё и другие помещения находились в глубине скал по периметру долины и не были видны.

Не откладывая дело в долгий ящик, Торфин потащил нас к старосте поселка. Причем сам зашёл первым в одиночку, жаловаться будет, злодей. Мы, как бедные родственники, пристроились на ступенях. Настроение было паршивое. И это у меня похмелья не было — ускоренный метаболизм помог. А вот Книжнику было гораздо хуже.

Торфин отсутствовал недолго. Уже через пять минут он выглянул из-за двери:

— Книжник! — на его голос обернулись мы оба — А! Ну конечно, ты же тоже Книжник. Вогнир, зайди.

Вогнир поднялся и побрел ко входу. И тут во мне что-то переклинило. Вроде, рыцарскими романами не зачитывался. Меня тоже что-то подняло на ноги.

— Я