– Знаю, знаю, – Северин махнул рукой, – зрелище довольно жуткое, когда приходишь сюда в первый раз. Но на самом деле речь здесь не о смерти, а исключительно о жизни.
– Вы пытаетесь создавать людей?
Он рассмеялся:
– Я не настолько самонадеян. Мои создания – автоматы и никогда не будут ничем другим. Я не Франкенштейн, который сшивал части трупов. Единственное, чего я хочу добиться, – это усовершенствовать технику настолько, чтобы разница стала почти неощутимой.
– А тела сделал Адам?
– Те, что получше, – да. Но он слишком занят воплощением своей сестры в воске вплоть до последнего волоска и не успевает поставлять мне столько материала, сколько требуется. Поэтому приходится заказывать тела и их части у изготовителей наглядных анатомических пособий и манекенов. Надолго большинства из них не хватает, многие разваливаются уже при первых движениях.
Аура медленно пошла вдоль шкафов.
– Так это вы создали шарнир-дитя? Галатею?
– Она должна была стать моим шедевром. Во многих отношениях она – лучшее, что я создал. Но в конце концов она меня страшно разочаровала: именно потому, что в первый момент казалась совершенством. – Северин шел позади Ауры, в нескольких шагах. – А где вы ее видели?
– Первый раз здесь, во дворце. А потом в городе, на Замковой лестнице.
– Здесь во дворце? – Он помрачнел. – Тут ей совершенно нечего делать. Эстелла разобьет ее на куски, если увидит, да и остальные, наверное, не обрадуются.
– Адам отказался признать, что видел ее.
– Он считает, что это неправильно – вкладывать в искусственные тела жизнь. Или подобие жизни.
– И все же он делает их для вас, эти тела.
– Потому что я, в свою очередь, помогаю ему, когда Эстелла строит козни против него и его сестры. Как правило, он предпочитает просто не замечать мою работу. Но я привык сражаться с ветряными мельницами. Нередко даже небольшой успех вскоре оборачивается поражением. А в этой семье никогда не забывают напомнить мне о моих неудачах.
– Но Галатея, похоже, действительно живая.
– Мышление у нее – если можно это так назвать – на уровне амебы. Конечно, для куклы это уже немало. Но я ожидал от нее куда больше!
– И все же она самостоятельно передвигается по городу.
– Да, иногда она от меня сбегает. Во дворце столько выходов, что не уследишь. Удивительно, что пока сломалась только нога.
– И все же она живая. В какой-то степени.
– Она научилась заводить свой собственный механизм, вот и все. Ходить у меня тут и другие умели, и даже быстрее и изящнее, чем она. Но в какой-то момент все они останавливались и больше не трогались с места. Как фигурка в музыкальной шкатулке: нужно завести механизм, чтобы фигурка плясала. А малышка Галатея, при всей своей неуклюжести, единственная из всех научилась сама себя заводить. Снова и снова – и так уже много лет.
– Но ведь это значит, что она способна обучаться.
– Даже у дождевого червя есть инстинкт самосохранения. Каждая ящерица знает, что делать, чтобы выжить. Это еще не мышление. Во всяком случае, не то, что я задумывал.
– Однако же она человек в гораздо большей степени, чем все, что тут стоит. – Аура обвела глазами мастерскую. Со всех сторон на нее глядели мертвые лица. – У Жан-Поля сказано, что люди – машины ангелов. А ваши машины тогда что такое?
Северин вынул из одного из ящиков длинную иглу, подошел к одной из готовых кукол и уколол ей по очереди все пальцы на правой руке.
– Они не чувствуют, – сказал он. – В этом их фундаментальное отличие от человека. Мышление возникает, когда встречаются разум и чувство. – С подавленным видом он отпустил искусственную руку. Теперь Аура заметила, что у него в руках не игла, а часовая стрелка. – А они не обладают ни малейшей чувствительностью. Пока мне не удастся привить им эмоции, они останутся просто заводными куклами.
– И все же вы ищете возможность подарить им вечную жизнь?
– Horologium Aeternum, вечные часы. – Он мечтательно вздохнул. – Своего рода перпетуум мобиле, способный вечно поддерживать работу механизма. Вы ведь слышали про гробницу Тутанхамона, которую Картер обнаружил в феврале? Говорят, там тоже нашли horologium aeternum – часы, которые спустя тысячелетия все еще идут как ни в чем не бывало.
– Об этой гробнице чего только не рассказывают. Многое наверняка выдумки.
– Раз есть возможность делать бессмертными людей, то с машинами это должно быть даже проще, вы не находите? – Северин снял очки и почти любовно надел их на куклу, руку которой перед этим колол иглой. Глаза за стеклами словно ожили. – У вас, бессмертных, внутри тоже вечные часы. Их просто нужно оттуда достать, как из гробницы фараона.
Глава 39
И вот она спешит обратно к варьете «Надельтанц». Мрачное предчувствие застило глаза так, что по пути Аура почти не замечала прохожих: казалось, они скользят вдоль серых фасадов, как привидения.
Северин проводил Ауру до дверей и подарил ей ту самую иглу-стрелку.
– Без часов она словно застряла посреди времени, – сказал он при этом. – В точности как вы и София.
На улице Аура услышала звуки шарманки у себя за спиной. Из полумрака аркады на нее глядел одноглазый, но обезьяны не было видно. Аура представила себе, как зверек следует за ней по крышам. С большим трудом она поборола желание задрать голову и высматривать обезьяну.
Было уже пять часов вечера, когда она, во второй раз за день, стояла перед закрытыми железными воротами двора, где находился вход в варьете. На этот раз она обнаружила табличку с надписью по-чешски и по-немецки: «Частный вечер». Может, в первый раз она ее просто не заметила?
В переулке не было ни души. Из открытого окна на противоположной стороне улицы доносились голоса, там ссорились две женщины: помоложе и постарше. Откуда-то издалека доносилась барабанная дробь. Глухие, ритмичные удары.
Нижняя часть ворот была забрана гладкими металлическими пластинами, лишь в верхней трети начиналась решетка. Между каменной аркой и ржавыми прутьями оставалась лишь узкая щелка, там не пролезть.
Вход в здание со стороны улицы находился в нескольких метрах левее. Подъезд неказистого многоквартирного дома был заперт на простой замок. Аура открыла его отмычкой: она всегда носила с собой несколько штук под двойным дном футляра для перьевой ручки. Скользнув внутрь, Аура заперла за собой дверь.
Черный ход во двор был закрыт на засов снаружи – что довольно странно. Поискав немного, Аура обнаружила узкое подвальное
