– Эмм… а ты не мог бы выражаться пояснее? – попросила я.

По-моему, я начинаю кое-что понимать про Жителей. Самое трудное с ними то, что они обожают ходить вокруг да около и ходят так долго, что теряется суть.

– Будет лучше, если я покажу тебе. – Тирсион шевельнул рукой, заслонив свой жест от Барьера. Напротив моего Портала открылся еще один. Со стороны военной базы оба Портала зрительно сливались. – Можете выходить! – сказал Тирсион прямо в свой Портал. – Вы почти дома.

Что-о?!

Из Портала неловко выбрались дети – человеческие дети! – и несколько взрослых. Оборванные, чумазые, кое-кто в драных ночнушках и пижамах, истощенные, перепуганные. Но они заметили меня, и их лица мигом просветлели.

– Охотница Рада! – взвизгнула маленькая девочка и опрометью кинулась ко мне.

И внезапно меня облепили малышня и эти взрослые. И все взахлеб лопотали что-то бессвязное, многие плакали.

А я хлопала глазами, раскрыв рот.

Пока я сражалась с Лэтрениром, Тирсион отправился в его владения и освободил людей, похищенных мантикорами. Чтобы доказать, что он достоин доверия.

И чтобы было «по справедливости».

Житель-Князь, ага.

Теперь мне есть над чем хорошенько поразмыслить.

Пока я просила помощи у базы, Тирсион незаметно скрылся. Спасенных людей надо было провести через Барьер и отправить в карантин. Не думаю, чтобы они особо возражали: детишек в карантине забалуют до смерти, а взрослым только и надо выспаться, поесть и поговорить по душам с психо-консультантом.

Когда мы с Ча снова остались одни, за моей спиной раздался голос Тирсиона – впрочем, я даже не удивилась. Я развернулась к нему. На нем все еще была военная форма, но глаза уже были его, настоящие.

– А как ты их уговорил идти с тобой, скажи на милость? – поинтересовалась я.

Он рассмеялся:

– На мне было это одеяние. И я сказал им, что я Маг, посланный спасти их, и сначала отвел всех в свои владения.

– Потому что не был уверен, победим мы или нет? – предположила я.

Он пожал плечами:

– Могло случиться всякое. В моих владениях им было бы лучше, чем в прочих.

Я кивнула. Человек на его месте сделал бы то же самое. Какой резон отправлять спасенных в их мир, если он вот-вот провалится в тартарары?

– Я пришел вновь спросить тебя: не желаешь ли пойти ко мне на службу? Людскому роду больше не грозит смертельная опасность. Я вернул домой тех, кого увели силой. Великого Союза больше нет. Лэтренир исчез, и я не нахожу его следов ни в одной из наших держав. И к тому же, – задумчиво прибавил Тирсион, – главная воительница разума на свободе, а с нею несколько ее приспешников и твой старинный недруг.

Ему неоткуда знать, что Ча мне все это уже рассказал. Значит… Ну и ну. Опять он делится ценными сведениями за здорово живешь.

– Я не могу, – твердо ответила я. – И сожалею об этом. Но я дала обет верности клану Охотников.

– Я не ценил бы тебя и вполовину так высоко, не ставь ты честь во главу угла. – Тирсион слегка поклонился мне. – И все же я не устану просить тебя.

– А я… не устану просить тебя, чтобы ты не просил, – сказала я, потому что ответа умнее мне в голову не пришло.

Он еле заметно улыбнулся, отвесил еще один легкий поклон, открыл Портал у себя за спиной и исчез.

«Присядь-ка и дай мне руку, – мысленно велел мне Ча. Я повиновалась, и он старательно вылизал мою рану. А потом от души зевнул. – После столь сытной трапезы полагается поспать».

– Ступай же и поспи, – улыбнулась я, и Ча с гордо поднятым хвостом прошествовал в Портал.

А я зашагала к башне. Сейчас я пройду через Барьер, а там другие Охотники наверняка ждут трансподов или грузовых винтокрылов, чтобы лететь домой.

Едва я слезла с грузовика, как ко мне вперевалку заковылял доспех Псаймона.

– Радка! – воскликнул металлический и многократно усиленный голос. – Ты живая! – Я поморщилась. Доспех остановился и поднял забрало. Из глубины шлема на меня смотрел Джош. – Мне тут все говорят: «Да все с ней нормально». Но про вас, Охотников, никогда не знаешь: «все нормально» – это «еле уцелела» или как?

Тут я заставила его замолчать, вскарабкавшись на доспех как на дерево – а доспех был ростом с Молота, не меньше! – и запечатлев на его губах звучный поцелуй. Я была так ему благодарна и так счастлива, что он цел, что даже не обращала внимания на хихикающих и хмыкающих вокруг нас Охотников. Наконец я отвалилась от доспеха и спрыгнула на землю:

– Как тебе удалось обезвредить Псаймонов?

– Мне не всех пришлось обезвреживать. Дрейф увела часть за собой, – пояснил Джош. – Но я собрал по городу всех псаймаргиналов и втиснул их в доспехи с помощью техников. Может, один на один мы бы с Псаймонами из псайкорпуса не потягались. Но ребят собралось порядочно, мы могли навалиться вчетвером, впятером, а то и вшестером на каждого прихлебателя Дрейф. – Он ухмыльнулся и чуточку покраснел. – А потом техники отключили доспехи Псаймонов, ну и вот… – Джош заозирался, и я поняла, кого он ищет: еще пять доспехов с поднятыми забралами вылезали из транспорта и топали навстречу нам. – Радка, вот наши герои. Если бы не они, мне бы не найти столько помощников. Это Ларри Смит, охотник за знаменитостями с клубного канала, это Салли Коби, журналист с канала Охотничьей горячей десятки. Это Сью Акорд и Трей Чипман, они…

У меня от усталости все плыло перед глазами, но я с грехом пополам осознала, что все эти ребята работали на видканалах. И, очевидно, они воспользовались служебным положением, чтобы раструбить на весь мир об измене Дрейф и призвать остальных псаймаргиналов на помощь. Поэтому Джошу удалось так быстро сколотить целую армию.

– Вот так все было в общих чертах, – заключил Джош.

Как же он опешил, когда Охотники, которые тем временем выскакивали из прибывающих транспортов, принялись устало, но очень искренне ему аплодировать! А потом Джоша и его сподвижников извлекли из доспехов и буквально унесли на руках, чтобы послушать историю во всех подробностях. А я осталась с пустыми доспехами.

И тут меня разобрал смех. Я начала смеяться и уже не могла остановиться. Смеялась и смеялась до слез. И, о дары и силы, до чего же это здорово – просто смеяться! Пускай даже это был совершенно истерический смех.

Потом я взяла себя в руки и пошла в штаб. Потому что мне о многом полагалось доложить.