Это помещение было рассчитано на хранение припасов для нескольких сотен человек на много месяцев. Поэтому даже после того, как Кент сгрузил здесь ящики с печеньем и разные другие припасы, места еще оставалось навалом. Джош перегородил кладовую пополам, соорудив стену из разного хлама, подпертого ящиками. Мы протиснулись на другую половину. Там горела одна-единственная лампочка. И, между прочим, Джош соорудил себе очень даже уютное гнездышко. С одной стороны у него стояли педальный генератор и блоки с батареями для зарядки. С другой – он уложил опрокинутый стол ножками к стене и приспособил два матраса: один положил на пол, другой сверху, на ножки. И по бокам он тоже навалил матрасы; одним закрывал отверстие после того, как заползал внутрь. Получилась миленькая норка – и он сам ее согревал, своим телом. Я немного встревожилась: Джош очень глубоко под землей, и хоть зимой тут вряд ли все заледенеет, но все равно зима есть зима. Попробуй поспи в такой холодрыге.
– Здесь воды просто море, – сообщил Джош. – Где бы ни была эта цистерна, она полным-полна. Я научился стирать одежду под душем, теперь развешиваю белье, чтобы сушилось. – Джош пожал плечами и неловко улыбнулся. – Как выяснилось, все не так и сложно. Даже турпоход по развалинам лучше, чем то, что мне приготовила Дрейф.
– Кстати о Дрейф, – сказала я. Мы удобно уселись на двух лишних матрасах, и я поведала Джошу все, что случилось после его «исчезновения».
Когда я живописала ему подвиги Ча, Джош задумался.
– Вот интересно, что об этом скажут, – произнес он. – Про нас ведь всякое болтают – ну, в смысле про псайодаренных. Будто бы люди с такими способностями действительно умеют исчезать средь бела дня. Дрейф такие байки на дух не переносит. И прочие истории с намеками, что псайодаренные могут делать что-то… оккультное.
Я выпучила глаза:
– Ты думаешь, они реально решат, что ты… ну… растворился в эфире?
– Могут, если других объяснений не найдут, – кивнул Джош. – Дрейф все время стращает своих Псаймонов, чтобы держались подальше от всей этой чертовщины. В школе, если учителя узнавали, что кто-то из нас причастен к чему-то хоть отдаленно религиозному, его мигом поднимали на смех. И травили без всякой жалости. А разные оккультные древности и психические штуки – те, что люди, видимо, проделывали до Дисерея, – это вообще туши свет. Застукают за чем-то таким – и будут неделями нотации читать: мол, это все опасные практики, и вы от них с ума сойдете, или, того хуже, пришлецы начнут вами манипулировать.
– Значит, твое исчезновение средь бела дня – это как раз из серии «того хуже», – хмыкнула я. – Будем надеяться, на этой версии они остановятся. Все, что расстраивает псайкорпус, несказанно радует меня. – Я немного помолчала. – А как считаешь, может, Дрейф решит, что ты открылся пришлецам – вот они тебя и умыкнули прямо из постели?
– Да кто ее знает. А как бы пришлецы до меня добрались? Барьер же их не пускает. Разве что они как-то завладели бы моим разумом и внедрили туда умение создавать Порталы. С Асом пришлецы сотрудничали, когда он был по эту сторону Барьера, в Пике. В принципе Дрейф может то же самое подумать и про меня.
На самом деле он прав. Что себе думает Дрейф – это тайна, покрытая мраком. Главное – чтобы к исчезновению Джоша она не приплела нас с дядей.
10
Прошло около часа. Джош показывал мне, что ему оставил Кент и что он напридумывал сам. Я окинула взглядом книжный шкаф. Да уж, к подбору книг Кент подошел… прагматично. На полках выстроились одни пособия по выживанию в дикой местности. Как развести костер, построить укрытие и очистить воду с минимумом приспособлений, как ставить силки на зверя и птицу, как их убивать и как готовить на костре. Очень полезное чтение, кто же спорит… Но не особо увлекательное. Из книжек торчали закладки из туалетной бумаги, и по ним было видно, что Джош начал читать некоторые книги, но так и не осилил. И на перскоме, который дал ему Кент, тоже почти ничего нет – только самое-самое базовое, то, что загружают изначально на все перскомы. Я сама в нем пошарила, после того как Кент его раздобыл, поэтому знаю.
Я плюхнулась на наш самодельный диван из двух матрасов, покрытых спальным мешком. Джош начал несмело придвигаться ко мне. Взял меня за руку и неловко обнял за плечи. То есть он давал понять: хватит, мол, просто сидеть и разговаривать, давай займемся и другими делами. Да я и сама бы очень даже не прочь – но я довольно сурово себя осадила: напомнила себе, что я по-прежнему плохо знаю Джоша. Я не могу отправить его даже в Анстонов Родник, не говоря уж об Укромье и Монастыре. И как бы мне ни хотелось держаться за руки, целоваться и все такое… Нет, за те несколько часов, что подарит нам буря, я должна сделать все возможное, чтобы узнать его получше.
– Ну и чем ты тут занят, кроме подзарядки батарей и таскания ящиков? – осведомилась я.
– Да в основном… этим и занят, – пробормотал Джош. Намек он понял и руку с моего плеча убрал. – Я тут чуть-чуть осмотрелся. Поизучал здание, под которым бункер. В принципе нашел себе пару-тройку занятий, но сделал не так много. – Джош поморщился. – Я понятия не имел, насколько завишу от роликов и игр, пока не лишился к ним доступа. На экране перскома долго ни в одну игру не поиграешь. А из роликов тут есть разве что парочка про природу, и все.
– Зато ты читать можешь, – с завистью сказала я.
Я загрузила в перском целую гору книжек с тех пор, как приехала в Пик… И при этом у меня вообще нет времени, чтобы хоть нос сунуть в книгу. Если буря не грянет.
– Ну… – Джош замялся и покраснел. – Да, наверное, я читал бы, если бы тут было что-то интересное. А эти пособия по выживанию… Это ведь не то, что залпом глотаешь. А больше тут ничего нет.
Я изо всех сил постаралась не выпучить глаза.
– Ты не любишь читать?!
Я даже представить такого не могла. Я столько зимних вечеров провела под одеялом с настоящей бумажной книжкой из монастырской библиотеки, и горячий кирпич, завернутый в тряпицы, поджаривал мне пятки. А за стенами Монастыря свирепствовал буран. Я бы волком выла от тоски в такие вечера, если бы не зарывалась по уши в книжки.
– Не очень, – признался Джош и покраснел еще больше. – Легче ролик посмотреть…
– Так, у меня в перскоме сто килотонн книжек, – решительно перебила
