Ча то и дело сверялся с перскомом, чтобы не сбиться с пути, но делал это незаметно. Когда он очутился у дверей дома, где была квартира Джоша, я почувствовала его разочарование: что, уже все?! Прежде чем зайти в дом, Ча посидел немного в скверике неподалеку: ничего выдающегося – пара сотен квадратных футов, засаженных деревьями, травой и кустами. Джош в последнее время завел привычку сидеть там какое-то время перед тем, как подниматься домой. У скверика было важное достоинство – там работали исключительно камеры виднаблюдения. Усевшись на скамейку, Ча исподтишка поглядывал куда-то под куст, куда не досягала камера. Человек в таком укрытии бы не спрятался, а кто-то помельче – запросто.

Изучив место под кустом вдоль и поперек, Ча вошел в дом Джоша, поднялся на лифте на четвертый этаж и, как его учили, приложил к считывателю перском Джоша.

Дверь открылась, Ча вошел в квартиру, включил видэкран и съел готовую еду – ну ничего себе, он и ест совсем как человек! А вскоре после этого отправился спать. Джош нам рассказывал, что в последнее время частенько рано ложится.

А перском Ча пристроил на столике возле кровати.

Свет погас, и Ча превратился в кота, оставив под одеялом пижаму, а на столике – перском. И он бацнул на то самое место под кустом и прогулочным шагом удалился восвояси. А потом, бацнув несколько раз подряд, добрался до штаба и до моей спальни.

«Ну вот, скукота какая, – мысленно попеняла я ему. – Мог бы превратиться в змею и ускользнуть по вентиляционной шахте. Или в горгулью – и выпорхнуть в окно».

Ча потыкался в меня носом: «Сколько тебе Учителя твердили – чем проще, тем лучше! Кто обратит внимание на бездомного кота? А если пролетит горгулья или проползет змея – все тут же переполошатся».

Я ласково его погладила: «Мудрый ты у меня. Жалко, тебе манны не досталось от тех мантикор».

«Ничего, завтра будет еще манна».

Виддрама закончилась. Ча соскочил с постели и встал, выжидательно глядя на меня. Я начертила письмена и отворила Путь, отпуская его домой.

Итак… Перском Джоша не подал сигнал тревоги оттого, что его сняли с руки – и это нормально: люди же снимают перкомы, когда ложатся спать, – значит, до утра его никто не хватится. Десятки камер засняли, что Джош не делал ничего необычного до того, как вошел к себе в квартиру. Джош никогда не говорил, что у него в квартире тоже ведется съемка. Но я решила перестраховаться, поэтому попросила Ча проделать весь ритуал: поужинать, посмотреть ролики и лечь спать. Единственная неувязка: если камеры вдруг настроены на тепловой след, тогда они засекут момент, когда Джош внезапно съежился, а потом исчез. Тут уж неизвестно, что сочинят власти…

Но ничего не поделаешь: волков бояться – в лес не ходить. Мы придумали самый простой – и, хочется верить, наилучший – способ вызволить Джоша, обстряпав исчезновение при загадочных обстоятельствах. Властям придется изрядно поломать голову. И вряд ли они догадаются приплести сюда дядю или Охотников, в особенности меня.

Поэтому теперь жизнь должна идти своим чередом. Завтра Джош не придет на работу. Дядя попытается до него дозвониться, но безуспешно. Тогда дядя доложит об этом псайкорпусу. А потом… Вот и поглядим.

Я свернулась на кровати. Возбуждение, подгонявшее меня все последние часы, мало-помалу улеглось. И на смену облегчению оттого, что с Джошем все хорошо, пришло беспокойство: допустим, Дрейф от него отвяжется – но нам-то что с ним делать? Держать его всю жизнь в Отстойнике определенно не вариант.

То есть мне так кажется.

Вот бы отправить его на Гору. Уж там-то ему мигом подыскали бы занятие, без куска хлеба не остался бы. Пошел бы в Монастырь – псайспособности Охотникам бы пригодились. Или под присмотром Учителей обучал бы псайодаренных. Но это даже не рассматривается. Всегда есть риск, что псайкорпус его выследит.

Лучше всего было бы посадить Джоша в поезд – пусть бы он уехал далеко-далеко от Пика, где никакой псайкорпус его не достанет. Только есть две большие проблемы: как его незаметно для системы посадить в поезд и чем он будет зарабатывать на жизнь. Он не очень-то жаждал даже из чужой головы вытаскивать всякие практические навыки типа прикрутить-разобрать-починить, так что в механики он, видимо, не рвется. Фермерство – это точно не для него, у него и сил для этого маловато. Вот разве что учителем… Детишек он мог бы учить, особенно если бы набрался сведений из чьей-нибудь головы. Но захочет ли он? Насколько я знаю Джоша, это не совсем его.

Я ворочалась в кровати, пытаясь придумать, как быть. И ничего у меня не придумывалось.

Наверное, я просто плохо его знаю…

Эта мысль неотвязно меня преследовала. Кем Джош может работать, если не Псаймоном? Я перебирала в уме профессию за профессией, но не могла остановиться ни на одной. Не могла понять, что подошло бы Джошу и как он воспринял бы мои идеи.

Дары и силы, да я про мою закадычную подружку Кей или про Марка лучше все понимаю! А про Джоша нет! Марк мог бы фермерствовать или охотиться по-простому – а может, и то и другое. Со Сьелль и с той вся ясно: она бы моделировала и производила одежду. А Джош? Понятия не имею.

И это грустно. Вы и сами небось меня упрекнете: дескать, целуешься с парнем, а он для тебя как белый лист.

Меньше надо целоваться и больше разговаривать, решила я, переворачивая горячую подушку. Не такая уж я, видно, умница-разумница, какой сама себе кажусь.

Утро мое началось рано. Я только вернулась с вызова на восьмерых (еще мантикоры плюс минотавры плюс парочка огров – и снова нападение на агростанцию), и мой перском подал голос. Мне звонил кто-то с незнакомым идентификационным номером. Я в этот момент очень кстати торчала в оружейне – пополняла боеприпасы. Свидетели лишними не будут.

Я приняла звонок, и на экране перскома возник надменный тип – судя по его многочисленным лычкам и значкам, Старший Псаймон. Вообще-то я этого типа знаю. Тот самый, который выносил мне мозг, когда я обнаружила первое тело Псаймона в водостоке.

– Чем могу быть полезна, сэр? – вежливо осведомилась я.

Псаймон перешел сразу к делу.

– Ты сегодня контактировала с Псаймоном Джошем Грином? – прорычал он.

Я поморгала, но ответила без промедления:

– Нет, сэр. Я была занята, как заступила на смену. Что-то случилось?

– А вчера вечером? – спросил Псаймон, сверля меня взглядом.

– Позавчера вечером, сэр. Мы разговариваем не каждый день. – И это была чистая правда. Мы старательно соблюдали режим и разговаривали не каждый день, а через