Другое дело, что за первой волной шла вторая, а там и третья. Гермафродиты не жалели боеприпасов. И если низкую результативность первой волны еще как-то можно было объяснить, то вот если и вторая волна никого не собьет, то это будет откровенное палево, а потому не осталось ничего другого, как бросить на них авиацию.
– Срочно садимся! – скомандовал Роев. – Дальше пойдем пешком.
Самолетов для перехвата осталось мало, а ракет наоборот много, так что, несмотря на работу системы РЭБ и противоракетную борьбу, семь шаттлов вспыхнули огненными шарами, из них все пять, что несли в себе установки РЭБ, их противник решил уничтожить во что бы то ни стало, потратив на цель до десятка изделий.
Третья волна оставила атакующие силы без авиации. Роеву пришлось отдать приказ пилотам на таран ракет. Эти ракеты оказались слишком мощными, и уже второй подрыв снимал с самолета энергозащину, ну а третья ракета соответственно сбивала модернизированный «Вайк».
Самоотверженность пилотов подарила десанту шанс на приземление и развертывание своих сил, чем они не преминули воспользоваться. Почти две тысячи бойцов в живой броне, вооруженные авиационными пушками («живые» орудия для них делать было муторно, да и не нужно, благо наклепать снарядов к трофеям было проще простого), плюс десять тысяч различных жестко управляемых пилотами биодроидов – от легких «пехотинцев» до тяжелых «танков» – вывалились на плато полупустыни и, поднимая тучу пыли, на полной скорости устремились к противнику.
Идущие по следам Руманга все же смогли провести частичную мобилизацию и вместо пятидесятитысячной армии постоянной готовности нападавших встречали больше ста.
Что касается наземных боев, то воевали местные достаточно архаично на уровне ВМВ, а местами ПМВ с вкраплениями локальных конфликтов более позднего времени, то есть создавали оборонительные полосы из окопов с небольшими укрепленными позициями типа дотов или даже фортов.
Чтобы затруднить противнику комфортное выбивание, словно в тире, атакующих бойцов, пространство закрывалось густой дымовой завесой. Причем это был не просто дым, а поляризованный, что крайне затрудняло обнаружение целей различными средствами наблюдения.
Свои тоже ничего не видели, но, собственно, они и рассчитаны были скорее на близкий контакт, чуть ли не рукопашную схватку. Так что бойцам требовалось максимально быстро сократить дистанцию, что они и делали. Живые доспехи на основе паркурщиков показывали невероятные скоростные качества, до ста двадцати километров в час.
Противник не сплоховал и начал долбить по площадям из РСЗО.
Уже после первого залпа мало бы что осталось от атакующих, но тут свое слово сказали псионы. Задействовав предвидение, они знали, куда ударят ракеты, и очищали это пространство от своих войск. Понятно, что пространство очень велико и все от войск не очистить, потому траектории ракет слегка подправлялись телекинезом, уменьшая площадь поражения. Без потерь все равно не обходилось, но они были совсем не критичные.
Особенно хорошо воздействовать на ракеты получалось у Эхинацеи. Вселение в живой корабль не прошло для нее даром, и псионические возможности ее энергетической сути значительно возросли. Ведь возможности «Золотой рыбки» были на порядок больше человеческого тела, что не могло не сказаться. Это при том, что переселение обратно в человеческое тело привело к потере большей части возможностей.
– Чувствую себя так, словно надела одежду на размер меньше, – пожаловалась она. – Тесно, неудобно… Кажется, приглушили свет и при этом поблекли краски, ощущение пространства так скукожилось, что возникло что-то похожее на клаустрофобию… Но и кораблем на постоянной основе быть не хочется.
В общем, Эхинацея обеспечивала прикрытие двух третей всей линии фронта, а оставшуюся часть – Роев. Обеспечивалось это им на пределе возможностей, да еще под мощным допингом, таким сильным, что от тела скорее всего придется отказаться из-за его ментального перегорания, но тем не менее обеспечивалось. Тем более что Эхинацея всегда может вырастить нового клона.
Потеряв в безудержной атаке четверть войск, в основном биодроидов, что сильно запаздывали с исполнением приказов из-за недостатка скорости движения, наступающие все же вошли в плотное соприкосновение с обороняющимися, и начался контактный бой.
35
Окопы закидывали гранатами, после чего дело доходило до рукопашных схваток, редко, конечно, но случалось и такое. Атакующие, пользуясь густой пеленой дымовой завесы, врываясь в окопы, буквально обрушивались на обороняющихся, и иногда было проще произвести удар, чем выстрелить. Но все же чаще именно перестрелка в упор решала исход схватки, а огневая мощь, скорость реакции и броня были на стороне атакующих.
Правда, надо отдать должное, что гермафродиты оснастили личную армию более крепкими доспехами пятого поколения, но выстрела в упор из авиационного пулемета не смогли бы выдержать и более совершенные бронескафы.
Доты и форты выжигали термитным огнем. К строениям подбирался бронированный биодроид, отдаленно, за счет своего хобота, смахивающий на слона, и под большим давлением выдыхал огнесмесь, что сама вспыхивала от контакта с воздухом.
Пока по всей линии соприкосновения шла ожесточенная драка, псионы, прихватив с собой сотню лучших бойцов-штурмовиков в усиленных живых доспехах, рвались вперед к цитадели. По сути армия выполнила свою задачу, обеспечив прорыв линии фронта и оттягивание на себя сил противника. А прорвавшаяся к цели штурмовая группа и должна в конечном итоге обеспечить победу.
Теперь все решала скорость. А потому псионы решили завязать с излишней театральностью, и все ракетные атаки, нацеленные конкретно на них, жестко блокировались и отводились в сторону, так что взрывы гремели вокруг отряда, а они двигались как бы в глазу огненного шторма.
Прорвавшийся отряд попытались уничтожить, выслав навстречу из резерва аж пять тысяч бойцов, но атаковавшие даже не стали притормаживать. Широкое ментальное воздействие на солдат противника, и те стреляют куда угодно, но только не туда куда надо. Ну а дальше атаковавшие ворвались на позиции заградительного отряда, и началась натуральная резня. Сотня бойцов в живых доспехах носились среди противника, как стая песцов на куриной ферме.
Не задержало их и минное поле. Псионы прекрасно с помощью ощущения пространства фиксировали закладки и небольшим пси-усилием подрывали мины на пути следования.
Командование секты «Идущие по следам Руманга» попробовало решить дело авианалетом и ковровой бомбардировкой. Они уже поняли, кто идет по их души, дураками они не были и попытались большим количеством поражающих объектов перегрузить пси-возможности ментооператоров.
Но стоило только первой бомбе, выпавшей из бомболюка, попасть в поле псионической чувствительности Эхинацеи, как она подорвалась и дальше пошла своеобразная цепная реакция. Дорожки взрывов быстро побежали вверх, достигнув бомбардировщиков, и те просто исчезли в огненной вспышке, когда детонировал оставшийся в их бомболюках боезапас.
В конце концов, обороняющиеся осознали, что дистанционными средствами поражения противника не уничтожить, и выставили отряд своего спецназа, облаченный в тяжелые бронескафы шестого или даже
