– Ты же хорошо провела вечер? – Он взглянул на Оди через плечо. – Верно?

Она кивнула и перестала щелкать рацией.

– Верно, – повторил Хоппер и закрыл кран. – Уже завтра они вернутся. А может, получится связаться с ними вечером, но попозже.

Раковина наполнилась теплой водой, и мужчина вернулся к мытью посуды. За спиной послышались шаги: Оди снова зашла на кухню и встала рядом с ним. Он взглянул на девочку.

– Слушай, – он погрузил в воду одну из многочисленных тарелок, – я понимаю, что тебе скучно. Но скука – это дело хорошее, поверь мне.

Оди нахмурилась.

– Скука – это хорошо?

Хоппер помедлил. Он надеялся, что не загнул куда-нибудь не туда в своей импровизированной родительской мудрости.

– Совершенно верно. Потому что если тебе скучно – значит, ты в безопасности. А еще, когда скучно, в голову приходят самые разные мысли. Мысли – это хорошо. Лишними они не бывают.

– Мысли – это хорошо, – повторила за ним Оди утвердительным тоном.

Джим взглянул на дочь. Казалось, можно было разглядеть, как в голове у нее вращаются шестеренки.

– Верно, – подтвердил он. – А мысли приводят нас к вопросам, и это тоже хорошо.

Хоппер отвернулся к окну, чтобы дочь не заметила, как он нахмурился. «Вопросы – тоже хорошо»? Что, черт возьми, он несет? Интересно, это избыток выпитого эгг-нога повлиял или, наоборот, недостаток?

Оди выскользнула из кухни. Через мгновение Хоппер услышал, как заработал телевизор. Он глянул через плечо: она сидела на диване, откуда невозможно было дотянуться до кнопок, тем не менее каналы быстро сменяли друг друга. Экран мигал при переключении, и на нем снова и снова появлялась разноцветная каша помех.

– Телевизор не работает, – пожаловалась Оди.

– Да, это из-за погоды. Извини, но боюсь, вряд ли что-то изменится в ближайшее время. Не хочешь еще раз сыграть в «Голодных бегемотиков»?

Предложение Хоппера было встречено молчанием. Он еще раз оглянулся и увидел, что Оди свернулась калачиком на диване и смотрела на него таким взглядом, который мог означать лишь… незаинтересованность.

Хоппер рассмеялся:

– Да я просто предложил. Ну, тогда почитай книгу, что ли.

Он закончил с посудой и вытащил пробку из раковины. Пока вода стекала в сливное отверстие, Хоппер вытирал руки и смотрел в окно. Вдруг в отражении стекла он заметил диванчик перед телевизором, но девочки на нем уже не было.

«Ну и хорошо», – подумал Джим. Он ничего не мог поделать с погодой, но, возможно, застрять в домике посреди леса не так уж плохо. Дни перед Рождеством были весьма насыщенными: Оди проводила время с друзьями, а Хоппер воспользовался возможностью побыть с Джойс. Та справлялась и одна, но с удовольствием провела время в его компании. Джонатан тоже.

Хоппер развернулся и прошел к красному квадратному столу, стоявшему у стены за дальней стороной кухонной стойки, на котором возвышалась раскрытая коробка с «Голодными бегемотиками». Мимолетно задумавшись, можно ли сыграть в эту игру одному, он отодвинул стул, но тут вновь появилась Оди. Она поглядела на него с таким серьезным видом, что тот замер на месте, одной рукой все еще держась за спинку стула.

– Э-э… Все нормально?

Оди, не сводя пристального взгляда с Хоппера, наклонила голову, словно собака, прислушивающаяся к недоступному для человеческого уха звуку.

– Что такое? – спросил он.

– Почему ты стал полицейским?

Хоппер моргнул от неожиданности, затем глубоко вздохнул. Вопрос прозвучал как гром посреди ясного неба.

К чему она клонит?

– Что ж, – он провел еще влажной рукой по волосам, – это интересный вопрос…

– Ты сказал, что вопросы – это хорошо.

– Хм… да, сказал. И это правда.

– И этот тоже?

Он усмехнулся и оперся запястьями о спинку стула.

– Конечно. То есть это хороший вопрос… Но я не уверен, что на него есть простой ответ.

– Я мало знаю про тебя, – сказала Оди. – А ты знаешь про меня…

Хоппер кивнул:

– Это… Да, пожалуй, так и есть.

Джим обошел стул и сел к столу. Оди отодвинула стул напротив и тоже села, вытянув локти перед собой.

Хоппер задумался:

– Не думаю, что я действительно хотел стать полицейским. Просто тогда мне это показалось хорошей идеей.

– Почему?

– Ну-у… – Он замолчал ненадолго, немного распрямил спину и поскреб рукой небритый подбородок. – В общем, на самом деле я не знал, чем себя занять. Я тогда только-только вернулся из…

Он снова умолк.

Э, нет, еще рано. Такие разговоры лучше отложить на потом.

Хоппер пренебрежительно махнул рукой.

– Я просто хотел что-то сделать. Что-то изменить. Помочь людям, наверное. А еще у меня были навыки и опыт, которые я считал полезными. Так я стал полицейским.

– И?

Хоппер нахмурился.

– Что «и»?

– Ты что-нибудь изменил?

– Ну…

– Ты помог людям?

– Ну, я помог тебе, разве нет?

Оди улыбнулась:

– А где ты был?

– Что?

– Ты сказал, что вернулся.

Хоппер покачал головой:

– Не уверен, что ты уже готова к этому.

Он вдруг почувствовал тяжесть в груди. На секунду подкатила тошнота – видимо, от небольшого прилива адреналина в сочетании с легким опьянением после выпитого эгг-нога.

В этот раз головой покачала Оди.

– «Вопросы – это хорошо», – повторила она его слова.

Разумеется, ее можно понять. Он взял ее к себе, спас и защитил. Вместе они прошли через такое, что другим не могло и присниться, а теперь официально стали одной семьей… И все же Хоппер понимал, что сейчас он для Оди – такая же загадка, какой она была для него в тот вечер у Джойс, когда он забрал ее с мальчишками со свалки металлолома.

Она опустила подбородок и смотрела на Хоппера исподлобья. Эта юная особа явно требовала ответа на свой вопрос.

– Послушай, девочка. Есть вещи, о которых тебе знать еще рано. И кое-что другое, о чем я не готов пока рассказывать.

Оди сдвинула брови: она сосредоточенно размышляла. Джим поймал себя на том, что с восхищением наблюдает за девочкой и задается вопросом, куда дальше двинется ход ее мыслей.

– Что такое Вьетнам? – наконец спросила Оди.

Хоппер приподнял бровь:

– Вьетнам? Где ты услышала это слово?

Оди мотнула головой:

– Я прочитала.

– Прочитала? – переспросил он.

– На коробке. В подполе.

– В под… – Хоппер засмеялся. – Ты обследовала дом?

Она кивнула.

– Ну ладно, да, ты права. Я действительно вернулся из Вьетнама. Это другая страна, очень далеко отсюда.

Оди придвинулась ближе к столу.

– Но… – Хоппер остановился. – Вообще-то… это не самая хорошая идея.

– Какая?

– Рассказывать тебе о Вьетнаме.

– Почему?

Он вздохнул. Действительно, это вопрос.

Но каков же ответ?

Правда в том, понял Джим, что ему не хочется говорить о Вьетнаме. Нет, у него не было никаких травм или внутренних демонов, однако все случилось так давно… К тому же спустя время ему уже казалось, что эти события произошли с кем-то другим. И хотя Хоппер никогда не обдумывал это по-настоящему, он все же понимал, что разграничивает прошлое в собственной голове. Так что да – во Вьетнаме было тяжело, и он вернулся оттуда не тем, кем был прежде, – как и большинство, разумеется, – однако все это больше не имело значения. С тех пор многое