Средь облаков, похожих на фрегаты.
Я видел то, что снится лишь во снах.
Конфетный вкус, с глазурью горьковатой.
Зарыл печаль в растаявших снегах.
Мне помоги к обочине прижаться.
И я потом к тебе прижмусь щекой.
С тобой хочу в рассвете искупаться.
Что станет нам, бескрайнею рекой.
И слов моих, не сможет тень коснутся.
Как та рука, что ищет дрожь во тьме.
И лишь в душе как листья шелохнутся.
Мои мечты, застывшие в зиме.
Забыть про бег, идти себе спокойно.
В своей руке твою ладонь держать.
И растворившись, средь листьев непокорных.
В пустом миру, нам не зачем и лгать.
Услышать дай в тайге сто лет глухой.
То эхо слов кричим что запинаясь.
Ты протяни в окно луч солнца золотой.
Что б осветить, все то что забывалось.
Горит костёр под небом голубым.
Горит костёр под небом голубым.
И тлеет в нем, вся молодость моя.
Но только знай, не стану я седым.
Пока цветёт, во мгле сырой весна.
И для кого слова сольются в песню?
Для тех кто жил, всегда вчерашним днем?
И в жаркий день, по летнему воскресный.
Они поют, и каждый о своём.
Пока жива, изношенная память.
Я выпью с ней, бокал один другой.
Не угасай танцующее пламя.
И беды все развей скорей золой.
Гори костёр под небом голубым.
Пусть всё уйдёт в слепую бесконечность.
Я ей отдам все то, чем дорожил.
Спалю в костре, былую бессердечность.
Пока живёт, гостит в краях весна.
Гори костёр под небом голубым.
Пока со мной родные имена.
Гори костёр под небом голубым.
Эту ночь заберем с собой.
Не гони тучи нервно руками.
И туман словно пыль не сдувай.
И дороги что стали крестами.
Позабудь о них не вспоминай.
Все плохое с хорошим смешалось.
Как в вине капли яда для сна.
А глаза в толпе вновь обознались.
Там где солнце сгорает дотла.
Эта ночь ведь не может быть вечной.
В этих струях грибного дождя.
И вино что с каждой каплею крепче.
Виноватых найдёт без суда.
На обрывках листов мы писали.
Сто желаний и план на успех.
Не о том мы все время молчали.
Всю печаль принимая за смех.
Эту ночь заберем мы с собою.
В ней ведь музыкой город живёт.
Там луна породнилась с землею.
И под дождь ветер песни поёт.
Не гони тучи нервно руками.
Ведь в беде нужно быть нам сильней.
Всё что есть, мы придумали сами.
Обыграв триста тысяч ролей.
Не зови меня гостем непрошенным.
В красках розовых тусклое солнце.
Затерялось монетой в траве.
В первых проблесках летних эмоций.
Приютился закат на окне.
Всё что было тогда под рубашкой.
Не жалея всё слепо раздал.
А слова на измятой бумажке.
Я не той с горяча прочитал.
Не зови меня гостем непрошенным.
То что я без привета пришёл.
По лесам, да полям что нескошенным.
Неустанно без совести брел.
Что ищу я в краю чужеродном?
Много тех что идут в никуда.
Я бы спел о делах благородных.
Но порвалась шестая струна.
Ведь не станут нам сердцу дороже.
Те слова о фальшивой любви.
Прикоснись же к израненной коже.
Мои раны сквозь дрожь залечи.
Рук родных мне бы только коснуться.
Что б напомнить тебе о тех днях.
О тех днях что как свечи зажгутся.
Разгораясь при лунных тенях.
Не зови меня гостем непрошенным.
Не из тех, кто всегда наугад.
Тот что ищет шальную средь брошенных.
Там где пьяные звезды не спят.
Я готов стать тебе утром светлым.
Даже ночью тебе быть готов.
Только ты не бранись в безответном.
Чувстве гордом что топчет любовь.
Толи о весне, толи о тебе.
Затону словно в море в пучине ночи.
Натяну на гитару из меди струну.
И при звездных огнях у настольной свечи.
Разыщу среди зим, сквозь сугробы весну.
И земля пусть бьёт холодом в сердце моё.
Мне и незачем ждать все уже позади.
Ведь простит отогреет, и даст мне тепло.
Все умрёт и воскреснет что б вновь зацвести.
Мои пальцы от струн как всегда горячи.
Что готов растопить в кулаке сжатом лёд.
Не сердись на меня моё пламя свечи.
Я всего лишь хочу, вновь обсохнуть от вод.
И о крае далёком, я песню дарю.
Снова рву на гитаре седьмую струну.
И последний куплет в сотый раз повторю.
Где ты держишь в ладонях шершавых луну.
Ты держи её крепко, и не отпускай.
Я хочу что бы ночь задержалась чуть-чуть.
Лунный свет по краям как вино расплескай.
Прогони ту печаль что мне давит на грудь.
Словно в море затонем в пучине ночи.
Суждено полюбить в сотый раз тишину.
И при звездных огнях у настольной свечи.
На ладонях шершавых удержим луну.
Звёздный взгляд.
Растворился над городом дым.
Что окутал дома на рассвете.
Облака с беглым взглядом больным.
Проплывали под рифму сонета.
Ты явилась ко мне с ниоткуда.
В твоём взгляде горела звезда.
Под глазами тушь будто мазута.
И гитара свисала с плеча.
От судьбы мне так мало досталось.
Что б в беде держать руку твою.
Спой о том как в ночь солнце рождалось.
Я тебе не спеша подпою.
Как в стакан переполненный виски.
В нашу чашу души бросим лёд.
Мы идти не привыкли без риска.
Повернув за крутой поворот.
Спой ещё о придуманном мире.
Где у бога улыбка гроза.
Где главнее солдат командиров.
И от смеха лишь льется слеза.
Ты явилась ко мне с ниоткуда.
И уходишь теперь в никуда.
Догорает свидания минута.
Как свеча у ночного окна.
В каком краю, найду я свой приют.
В каком краю, найду я свой приют.
И птицей раненной, прорвусь сквозь серость неба.
И сердце пусть, тугой сжимает жгут.
Но я лечу туда где сто лет не был.
Я много лет не видел день рожденный.
Лишь только ночь вливалась тихо в дом.
Я всем твердил, что я заговоренный.
Когда стекал с краев бокала ром.
Я как лимон, я жду последней капли.
Как будто в плоть, тугая впилась цепь.
В потоке вод сберечь бы свой кораблик.
И вновь приплыть туда где дремлет степь.
Там тишина, лишь шум прозрачных волн.
Развеет боль в залатанной глуши.
Весь этот мир он как стакан наполнен.
Всем тем что есть в запасе у души.
Лишь в том краю без вышек и ворот.
Где часовой не целиться всем в спину.
Туда уйду, совью из тайны странствий плот.
И проплыву, уйдя от бед в долину.
Ты не ищи, себя среди руинов.
Ты не ищи, себя среди руинов.
Ослабла ты, твоё лицо в пыли.
Твоя печаль как книжная былина.
Свой щурит глаз, бьёт в сердце до крови.
Труб едкий дым, чернее самой ночи.
Отравит свет, в заоблачной дали.
Не сходит боль, с усталых рук рабочих.
Сжимая в них, со ржавчиной рубли.
Покрылась льдом, земля забытых улиц.
Их серый взгляд, заставит содрогнуть.
И поздно все, под бой часов проснулись.
И не спешат продолжить старый путь.
Свой красный плащ, порвала ты на тряпки.
И наплевав, на все слова в укор.
Сняла с гвоздя изношенные лапти.
И вышла в них, в сожженный веком двор.
Ковала серп, ты молотом могучим.
В рассвете красном, держала их в руках.
Среди держав, старалась быть всех лучше.
Идя на смерть, с болью на висках.
И всё ж нашла себя среди руинов.
И умерла, но дух твой все же жив.
И по следам проедут лимузины.
Где ты
