– Как ты думаешь, имеет смысл нам там появляться, – прервал я Сашу, – или всё-таки искать топливо для дозаправки где-нибудь в другом месте?
Он на секунду задумался и ответил:
– Сейчас, когда с нами находятся женщины и дети, мы очень уязвимы. Поэтому рисковать ими мы не имеем права, и доверять словам какого-то быка я не намерен. Кто знает, что там за люди, и не посчитают ли они, что для нас слишком жирно – разъезжать на таких вездеходах. Остаётся только одно – гнать до Румынии, там, в порту Констанца тоже имеются большие терминалы и, что сейчас не менее важно, рядом нет никаких шахт и других убежищ.
– А, может быть, заедем в Одессу или Севастополь, – вступил в разговор Володя, – всё-таки они поближе.
– Ты что, забыл про одесские катакомбы и подземные базы Севастополя? – упрекнул его Флюр. – А судя по сегодняшним сведениям, агрессивный народ может быть где угодно. Я по максимуму выжимал из этого ублюдка сведения обо всех известных местах обитания выживших людей и выяснил, что даже ему известно таких не менее пятнадцати, о четырёх Саня уже вам рассказал – это те, которые находятся неподалёку и торгуют между собой. Однако есть ещё куча других мест, об их существовании стало известно, когда восстановилась радиосвязь, и то, речь идёт только о тех группах, где имеются коротковолновые радиостанции, а ведь могут быть другие, небольшие, типа нашей, которые всё ещё находятся в неведении насчёт окружающей их действительности и медленно варятся в собственном котле. Кстати, большое количество людей выжило в тульских шахтах, но они сидят там как затворники, даже не пытаясь организовать исследовательские экспедиции и вступить в реальный контакт с другими.
– Ничего себе, это же совсем недалеко от нашего дома, – удивился Коля, что же они даже не проверили, что творится в Москве?
– Это меня тоже очень удивило, – вступил опять в разговор Саша, – ведь в поисках топлива мы проверили заправки чуть ли не до самой Тулы, но нигде посторонних следов не видели. Как рассказал пленный бычара, он слышал беседу своего командира с Глобусом о том, возможно ли организовать экспедицию в Москву, чтобы там набрать хорошего хабара. Во время этого разговора зашла речь и о туляках, и Глобус так успокаивал бригадира карателей: «Не волнуйся, эти тульские козлы тебе проехать не помешают. Они хапнули в своё время государственные стратегические запасы продуктов, а сейчас сидят в своих норах и даже нос боятся высунуть; жируют там, понимаешь, на общественных харчах. Были бы поближе, с удовольствием пощупал бы их за вымя. К тому же жидкого топлива у них очень мало, не зря они уговаривают Директорат завезти им бензин и за него готовы отдать сколько угодно продуктов. Идиоты – как будто не знают, что у хохлов на их земле имеется ещё куча элеваторов, набитых зерном, да и бесполезного народа хоть задом ешь, а это тебе запас свежего фарша, не чета каким-то гнилым старым консервам. И вообще, нужно было меньше тратить топлива на разборки между шахтами, а то, как рассказывали перебежчики оттуда, у них междоусобица длилась три года, за это время были сожжены практически все запасы топлива и перебито куча народа».
Пересказав эти слова Глобуса, Саша посмотрел на часы, на небо, затем оглядел всех присутствующих и заявил:
– Рассказывать можно ещё очень долго, разных интересных сведений мы узнали много, но не забывайте, что нам до рассвета нужно проехать не менее двухсот километров. При нашей скорости это почти семь часов непрерывного движения. Значит, нужно отправляться не позже чем в 22 часа, а сейчас уже пошёл восьмой час вечера. А нам нужно окончательно загрузиться, прицепить сани, ну и перекусить, естественно. Поэтому давайте заканчивать и пойдёмте обедать.
Его слова нашли у всех полное одобрение, эти сумасшедшие последние часы высосали из каждого последнюю энергию, и желудки настойчиво требовали нового поступления. Не затягивая время, мы тут же договорились – что я с Валерой остаюсь заправить ТТМ, а остальные идут в женский кунг на обед. Там оставляют на лавке самые лучшие места для нас. Пока дамы всё разогреют, подойдём и мы. После этого ребята направились в сторону кунгов, Валера начал подносить к ТТМу канистры с соляркой, выкачанной из бака подбитого «Урала», а я заливал их в бак нашего вездехода. Топливо, остатки которого переливали из бочки – уже все вытекло в бак ТТМа. Закончив заправку, мы, установив кран грузового «Урала» в походное положение, тоже покатили на лыжах в женский кунг на обед.
Глава 10
Как обычно, когда мы все собирались в одном, хоть и большом кунге (площадь его была больше двадцати квадратных метров), становилось очень тесно, а сегодня ко всему прочему добавился ещё и кошмарный запах, исходивший от наших новых бойцов. Когда вошёл, я ещё подумал – слава богу, что хоть освобождённые рабыни сейчас занимаются в кунге с раненым, а то здесь можно было бы находиться только в противогазах. Но когда по тарелкам был разлит рыбный суп из осетрины, его божественный аромат на время полностью вытеснил чудовищное амбре; полные тарелки опустели буквально в несколько секунд, макароны с тушенкой смели ещё быстрее. Спустя некоторое время я, развалившись на боковой полке, не удержался и, обращаясь к Мише и Василию, заявил:
– Нет, с таким запахом жить нельзя. Вы, ребята, вот что, давайте-ка, пока мы будем грузить оставшуюся добычу и готовить технику, ступайте в другой кунг и помойтесь. Макс вам там всё покажет и поможет натопить снег.
– Да есть там ещё тёплая вода, – воскликнул Игорь, – полно её нагрели для организации медпункта.
Игорь сидел напротив меня, блаженно развалившись на скамейке и ожидая чай. Видно было, насколько он устал; лицо было несколько бледнее, чем обычно, белки глаз отсвечивали краснотой.
– Игорёх, как там наш раненый? – спросил я его.
– Хреново, – буркнул он и опустил глаза. – В парня попало две пули и обе
