Из чёрных глубин зеркала проглядывало отражение голубых глаз Витольда, наблюдавшего за мной с любопытством случайного прохожего. Все замерло, время растягивалось, как бесконечная нить, а пространство сузилось до двух фигур: детской и нечеловеческой.

О’Дим… Ты же обещал, дьявольская падаль!

— Не трогать вас, — закончил за меня Гюнтер О’Дим, — и я всегда верен своему слову. Тебе и Ольгерду не грозит никакой опасности, а вот с юным Витольдом у нас большие планы, не так ли?

— Дя, — кивнул Витольд, скрестив на груди руки.

За все, что я сделала, должна платить я! Я, а не мой сын! Дети не должны отвечать за грехи отцов! Будь ты навеки проклят, тварь… Будь ты навеки проклят!

— Милена, ты ранишь меня в самое сердце! — развел руками демон. — Я столько сделал для вашей семьи — можно сказать, создал ее собственными руками — и не услышал ни слова благодарности в ответ!

Гюнтер О’Дим вышел из зеркала, не потрудившись даже окончательно принять человеческий облик, так и оставшись полумужчиной, полутенью. Его кожа напоминала серые выхолощенные тряпки, натянутые на человеческое тело. От него исходило красноватое сияние и запах серы, смешанный с гарью погребального костра. В желтых глазах с выпуклыми серыми прожилками можно было увидеть живой океан душ, частью которого я едва не стала сама.

— Подарил вам все, чего можно пожелать, — мягко продолжил демон, — разве что славой обделил.

Витольд обернулся и спокойно взглянул на меня, слегка улыбнувшись.

— Но поверь мне, моя милая Милена, — сказал Гюнтер О’Дим, — очень скоро фамилия фон Эверек будет у всех на слуху.

__________

Я ненавижу всех святых, —

Они заботятся мучительно

О жалких помыслах своих,

Себя спасают исключительно.

Мне ненавистен был бы Рай

Среди теней с улыбкой кроткою,

Где вечный праздник, вечный май

Идет размеренной походкою.

Я не хотел бы жить в Раю,

Казня находчивость змеиную.

Я с детских лет люблю Змею

И ей любуюсь, как картиною.

К. Бальмонт «Голос Дьявола»