– Да идите вы к черту со своим лживым миром! – прокричал я и, забравшись в машину, захлопнул дверцу, чтобы не слышать ее плача.

Я долго сидел, опустив голову на руль. «А есть ли он вообще – этот руль? Существует ли машина? – думал я. – Быть может, это тоже иллюзии, созданные моей фантазией? Верить больше ничему нельзя!» За лобовым стеклом деревья тянули ко мне ветви, похожие на паучьи лапы. «Может, и деревьев этих тоже не существует? Где гарантия, что все это – реальность? Что весь мир – реальность?» Если бы в этот момент на меня обрушились полчища чудовищ и растерзали, я посчитал бы это за благо – все лучше, чем та пустота и безнадега, которые все больше заполняли мою душу. «А может, и меня тоже нет? Вдруг я тоже всего лишь фантазия? Вдруг и меня кто-то выдумал?» Я выпрямился. «Они правы. Нужно бежать, бежать из этого жуткого мира, в котором повсюду окружает ложь! Мне здесь нет места!»

Я снова запустил двигатель. Открылась правая дверца.

– Можно я провожу? – тихо спросила Адал.

Я не ответил. Но она все равно села на соседнее сиденье. Петрович сурово на нее посмотрел, но ничего не сказал. Какое-то время мы молчали.

– Прости, – прошептала она. – Я хотела рассказать тебе раньше. Но боялась, что ты не поймешь. Боялась, что навсегда потеряю тебя…

Она коснулась моей ладони. Я ощутил теплое прикосновение и невольно отдернул руку. Теплое – как живое! Но всего лишь «как»! Адал отвернулась. Тело ее содрогнулось от рыданий. Я скривился: искусственные эмоции искусственного существа!

– Именно поэтому Петрович запрещал мне встречаться с тобой, – прошептала она. – Вам, создателям, часто плевать на свои творения!

Я, не говоря ни слова, включил фары. Их свет отвоевал у тумана несколько метров пространства. Какое-то время я смотрел, как проплывают и клубятся над кустами белые призраки. Иногда бросал мимолетные взгляды на Адал, и сердце мое все сильнее ныло. Почему все так? Впервые я повстречал девушку, о которой мечтал всю жизнь, и та оказывалась иллюзией!..

– Прощай! И еще раз прости! – не выдержала она и распахнула дверцу, чтобы уйти. Навсегда! И в этот момент я неожиданно для себя схватил ее за плечи, притянул к себе и зарылся лицом в ее светлые волосы. Я целовал ее губы, мокрые от слез щеки и понимал, что мне наплевать, кто она такая. Знал лишь, что она – та единственная, ради которой я готов был еще тысячи раз пройти через весь пережитый ад, лишь бы она была рядом…

Что-то ударилось в дверцу и заскребло по металлу. Я увидел, что слева за стеклом шевелится нечто покрытое мелкими черными чешуйками. Впереди в свете фар замаячили силуэты.

– Торопись! – крикнул Петрович. – Похоже, лекарство перестает действовать.

Да, медлить больше нельзя! Я переключил передачу, дал задний ход. Машина выкатилась из кювета, раздавив попавшего под колесо монстра. В зеркале заднего вида мелькнул силуэт Петровича. Он поднял руку, что-то прокричал, видимо – «Удачи!», а в следующий миг его одинокая фигура растворилась в белой пелене. Мы помчались по дороге.

Перед машиной выскочило нечто черное, но я даже не успел рассмотреть что – машина вздрогнула от глухого удара, и на лобовое стекло брызнула зеленоватая слизь. Я включил дворники.

– Но если ты – та самая Адал из романа Сорога, почему ты здесь? – спросил я, не отрывая взгляда от дороги. – Ведь не я тебя придумал, а он. Ты порождение не моей, а его фантазии.

– Со мной немного иначе, – ответила она. – Меня действительно выдумал не ты. Я воплощение фантазии писателя. Именно он наградил меня всеми качествами и характером. Просто, читая романы, ты принял мой образ таким, каким для тебя создал его автор.

– То есть и другим фанатам Сорога ты тоже можешь являться? – Я ощутил, как в голосе мелькнули нотки ревности.

– Не совсем так. Да, я та самая сороговская Адал, но такая, какой представлял ее именно ты… Осторожно!

На пути появилось чудище, габаритами не уступающее нашему автомобилю, но я вовремя крутанул руль, машина вильнула, и монстр остался позади.

– Ну и? – спросил я.

– Если кто-то другой под воздействием светлозана точно так же вообразит себе эту героиню, она тоже появится, но это уже буду не я, – ответила она и взглянула на меня с удивлением, явно поражаясь моему спокойствию. Хотя чему тут удивляться? Я за последние дни видел так много чудовищ, что они перестали пугать меня до дрожи в поджилках. Вот уж не думал, что к такому можно привыкнуть…

– Значит, эта версия Адал только моя? – спросил я, признаться, весьма обрадованный этим выводом.

– Да, я – только твоя. И кстати, скорее всего, другая Адал будет не похожа на меня. Каждый ведь представляет героев по-своему. Теоретически, если встретятся несколько фанатов творчества Сорога, есть шанс повстречаться и нескольким Адал. И ты сам удивишься, насколько мы будем разными.

Я снова с сомнением взглянул на нее. Все это было даже более фантастично, чем ожившие кошмары. Те хотя бы чудища, какие бывают разве что в ужастиках, а вот она сидит рядом – абсолютно реальная: беседует со мной, с мокрыми щеками и теплыми ладонями… Она не может быть выдумкой!

Адал вскрикнула, но я уже и сам заметил впереди гигантский силуэт – клещ-переросток, видимо, тот самый. Выжил, зараза! Я просто проскочил прямо между его гигантских лап.

– Помнишь нашу игру в солдатики? – спросил я. – Ну, те камешки, что ты дала мне в иллюзорном доме… А как с тобой? Выходит, и тобой я управляю, как теми камешками? И разговариваю за тебя?

– Выходит, так, – вздохнула она.

– Но ведь я за тебя сейчас не говорю! Ты сама произносишь слова, я же их только слышу!

– Это потому, что ты управляешь мной не осознанно, а бессознательно. Это твое подсознание говорит за меня и руководит моими поступками в соответствии с тем характером, каким наделил меня писатель.

Какое-то время я молча давил педаль газа, глядя на туманную мглу и бурую ленту разбитой за годы грунтовки. Справа и слева мелькали черные силуэты. Иногда чудища выпрыгивали на дорогу, однако настигнуть машину не успевали. Лишь пару раз царапнули по борту.

– Но если ты – моя выдумка, откуда тогда так много знаешь?

– Это не я знаю, – поправила она, – а ты!

– Я? Да ведь ты рассказываешь вещи, о которых я понятия не имею!

– Я не сказала ничего такого, чего ты не знаешь, – возразила она. – Многие вещи, происходящие вокруг, ты воспринимаешь неосознанно. Скажем, если ты что-то увидел, но не придал этому значения, твое подсознание все равно отметило и сохранило в памяти. Твой мозг постоянно работает, обрабатывая полученные факты, и время от времени выдает тебе