ГЛАВА 21

ИНТЕРЛЮДИЯ

Шепотки, шепотки, наглые подозрения и насмешки... И всё это - фоном к звукам, доносящимся от беснующегося отродья в клетке. Это сводило с ума. Как вышло, что самое прекрасное и ничем не замутнённое чувство, любовь к юной принцессе, обернулась для него, всеми почитаемого герцога Нисса Тонлея, кошмаром?

Почему, когда он женился семь лет назад на дочери герцога Вугтока, все только восхищались и льстили? Несмотря на то, что у них, у Вугтоков, как оказалось, гнилая кровь! Его жена родила ему двойню - одна девочка была столь телесно уродлива, что не прожила и минуты, а вторая казалась прекрасной... пока не начала подрастать. Ни единой мысли в глазах, ни доброй улыбки, ни сказанного слова. Лишь безумие и злоба дикого зверя. Со временем пришлось держать её в клетке и отказаться принимать гостей, тех, кто ещё помнил, что у них есть дочь. Жена в конце концов не выдержала этого и скончалась. Он не сожалел. Краем уха слышал, что и вторая дочь у Вугтоков не вполне нормальна, вот, недавно заказала себе для королевского бала платье из ткани неуместного синего цвета. Отцу пришлось оплатить заказ дочурки, но на бал он её не взял. Да и помимо того случая люди обсуждают эпатажные выходки этой маркизы. Но ему это уже безразлично. Нет, он бы с радостью показал герцогу и герцогине Вугток их родную внучку в клетке, и посоветовал бы туда же упрятать их младшую дочку, пока не поздно, но... не хотелось привлекать к отродью внимание общества. Тот, кто ещё спрашивает у него порой о дочери, довольствуется его ответом, что она тяжело больна и лечению не поддаётся.

А сам он полюбил другую. Полюбил впервые в жизни, всем сердцем. Прекрасные карие глаза юной принцессы Маэлис снились ему ночами и помыслы его заполнились светлыми мечтами. Король заметил это, и даже намекнул, что рассматривает возможность отдать Маэлис замуж за него, герцога Нисса Тонлея. Саму принцессу, с её идеальной наследственностью. О, как он был счастлив! Перед ним сразу стали заискивать другие аристократы, но все они думали лишь о том, что он станет регентом своего дитя от Маэлис, и никто не верил в искренность его чувств. То есть не придавал этому никакого значения. Никто не мог понять, как человеку, настрадавшемуся от одного вида рождённых в его доме ужасных детей, хочется, наконец, личного счастья! Даже то, что его сын, возможно, станет первым королём в династии Тонлеев, меркнет по сравнению с жаждой этой мечты.

Те радостные дни омрачились только очередным событием в семье - отродье его первой жены оказалась магически одарённой и начала двигать предметы. Клетка уже никого от неё не спасала. В один из дней она обрушила картину в тяжёлой раме на голову девушки-служанки и убила её. Пришлось ему выплатить крупные отступные родным той служанки и жениху, чтобы утешились и не болтали. Сам при этом он принял решение отвезти отродье, которое он и дочерью-то давно не называл, не то что данным ей при рождении именем Эвелис, в отдалённое поместье, чтобы там её держали в сарае, в условиях, где она скоро подохнет. Его старенькая мать, которая раньше ещё надеялась на появление у отродья разума, и навещала "прекрасное во время сна дитя", после убийства служанки согласилась, наконец, с его решением.

А потом вдруг его мечты о принцессе практически рухнули - король решил выдать Маэлис за принца другой страны. И связано это было с тем, что наследником своего престола он решил объявить молодого оболтуса Винсента Гилбрейта. Видите ли, его величество выбрал одну из вероятностей, которые ему рассчитали маги - давно выживший из ума Жаргал и легкомысленная девица Филис Кадней, которой стыдился бы любой отец. Ясно же любому, что они врали королю, лишь бы протолкнуть любовника этой Кадней на трон!

Он попытался открыть на это глаза его величеству и другим влиятельным людям в обществе, но над ним начали смеяться и шептаться - дескать, мечтал стать регентом возле трона своего ребёнка, да не удалось, вот и наговаривает. И никто не верил, что он был движим лишь самой светлой любовью к прелестной, воспитанной и почтительной Маэлис!

А раз так - он должен позаботиться обо всём сам. Исправить чудовищную ошибку короля, не допустить помолвки и свадьбы принцессы, устранив ключевое звено в цепи ведущих к этому событий - наследника престола, принца Винсента.

В его герцогстве были разные умельцы, один из них создал устройство для подрыва залежей из камня без использования магии. Главное, нужно оказаться рядом с коляской принца в нужный момент. Поездка в поместье с отродьем давно запланирована, ещё до объявления помолвки Маэлис. Это хороший повод встретиться в пути с посольским кортежем принца Винсента.

То, что он, герцог Нисс Тонлей, задумал - это не преступление, а благодеяние. Всё ради их с Маэлис счастья!

Как же противно скребёт по каменному полу доставаемый из-под кровати тяжёлый металлический ларец. Зачем только Хант так далеко его запихнул? Ух, всё, достала. Вот ты где, гранат. Иди-ка ко мне на левую ручку... Садимся за парту, заправляем лист бумаги, берём карандаш, активируем и подаём магию. Рисуем руну Турисаз, просто чтобы настроиться, сформулировать вопрос и решить, что читать после произнесения заклинания. И вопрос сформулировался, и стихи нашлись в памяти сразу - что на сердце, то и на уме, в чём-то прав был гадский Цертт.

Произношу странные звуки заклинания приказным тоном - мне открывается доступ к ментальной природе всего сущего, а похожие на торопливый сердечный ритм строчки помогают выявить нужное, открыть, вычислить вероятности искомого.

Сколупну кусочек краски с неба ногтем на мизинце –

Новая звезда зажжётся на пути чужого принца.

Карты жизни в прочный домик - упования убоги,

Хороводят человека своенравные дороги.

Обретёт в дороге помощь снов своих усталый пастырь.

Мне тепло отдать не жалко – греет грудь перцовый пластырь.

Зёрна слов перебираю уж которую седмицу,

В небе