Я тут же вспомнила Вольдемара и Дору — выходит, они тоже под колпаком? И вскоре их окончательно накроют? Идея бара контрабандистов, о котором знали власти, отдавала цинизмом. Фактически людям обещали безопасное место, а на самом деле зазывали в клетку под наблюдением. Бесчестно, как по мне. Пускай они контрабандисты, но все же люди.

Новая мысль отвлекла от моральных терзаний.

— Кстати! Я все время забываю тебе рассказать о том, что видела в баре: Эмиль встречался там с твоим механиком.

Маркус остановился резко — удивила все же.

— Я в курсе. Эмиль признался, что Грег помог ему запихнуть тебя в багажник моего флаера и подготовить обличительное видео для прессы.

Ого… Я растерялась. Раз расклад таков, выходит, не Эмиль пытался убить Маркуса? Значит, все-таки родственник того магната, которому Моринес отомстил за кузину?

— Но откуда Эмиль с механиком знали, что я буду именно в «Корсаре»?

Объяснения Маркуса немного ошарашили, но в этот раз я собралась до конца разобраться в этой истории. Что-то тут нечисто. Я понимала, что у кузенов общее прошлое, удавшаяся месть, которая, как известно, сильно сближает, но время идет, люди меняются и становятся способными на предательство самых близких.

— Они не планировали хватать именно тебя, — возразил Маркус, — требовалась любая разбитная девица, которая согласилась бы на компенсацию за «похищение». Эмиль специально отправился в бар на моем флаере, чтобы спровоцировать скандал, а затем и мой разрыв с Эфридой.

Я пропустила информацию мимо ушей после словосочетания «разбитная девица».

— Между прочим, я не разбитная девица! И сразу расставим точки над «и» — я не вхожу в клуб Глубокого космоса. У меня была скучная интимная жизнь — я влюбилась в семнадцать и планировала выйти замуж за своего избранника.

Я произнесла мини-исповедь на одном дыхании.

Маркус, сохраняя серьезное выражение лица, покачал головой:

— Не оправдывайся, я знаю, какая ты. — Он коснулся моей щеки, нежно провел, очерчивая линию скулы. — Неискушенная, но при этом страстная, открытая, щедрая на эмоции.

Комплименты убаюкивали, туманили разум, превращая его в розовое желе. Маркус, как морская сирена, одурманивал бархатным голосом…

Стоп! Одурманивал, отвлекая от проблемы!

— И все же что будем делать с глушилкой?

— Ничего. Сейчас вернемся в лагерь и там уже подумаем.

Сказать было легче, чем сделать.

Спуск со склона горы дался нелегко. Переход через джунгли я и вовсе не помню — сознание время от времени как будто отключалось от усталости. Когда Маркус заметил мое состояние, то хотел понести на руках. Я отказалась, но все равно это здорово подбодрило, придав сил. У меня открылось второе дыхание и, к счастью, не закрылось, пока не пришли в лагерь.

— Спать, — прошептала я и повалилась на покрывало.

По нему ползали какие-то зеленые жуки, но мне было плевать. Вроде неядовитые, остальное неважно. Лишь когда молчаливый Маркус оказался позади и, устраиваясь поудобнее, обнял, я забыла о глушилке и вырубилась.

Мы проснулись к вечеру. Перекусили фруктами и пресными брикетами из бокса, чтобы не тратить время на готовку, и отправились на поиски следов чужого присутствия на острове. Проверяли тот район склона горы, где нашли глушилку. Я поначалу недоумевала, зачем лезем в заросли, пока Маркус не объяснил, что лианы растут очень быстро, и через три-четыре дня прорубленную тропу почти не видно. Заполучив второй нож из бокса, я почувствовала себя уверенней. На разговоры не было ни сил, ни желания. Появилось стойкое ощущение, что мы зря ищем непонятно что.

Так было до тех пор, пока не вышли на крохотную поляну. Ярко-лиловые цветы в ее центре дурманяще пахли.

— Алиса, назад! — рыкнул Маркус и потянул меня прочь.

Несмотря на его старания, я успела увидеть тело. Картинка четко отпечаталась в моей памяти. Я в жизни никогда не думала, что увижу мумию — иначе ее и не назовешь. И это было не то воспоминание, которым можно гордиться в будущем, такое хочется засунуть подальше в сундук памяти, чтобы никогда не доставать.

— Маркус, его сожрали цветы?

Перед глазами до сих пор стояло высохшее тело здоровенного, некогда мускулистого мужчины в синем комбинезоне космолетчика Содружества. Темный завиток тату на шее под ухом. И зеленые усики, хищно обвившие свою добычу. Теперь я знаю, как пахнет тлен, — приторной сладостью.

— Да, это санрель, — тихо произнес Маркус. — Исчезающий вид, который веками целенаправленно уничтожали. Цветок своим резким ароматом усыпляет за три минуты, иногда и раньше. Ничего не подозревающая жертва просто не успевает покинуть поляну-ловушку, даже если потом и приходит запоздалое осознание, что ее дурманят. Вот и этот мужчина не смог, а его товарищи поздно спохватились.

— Почему ты думаешь, что товарищи знают о его гибели?

— А ты разве видела рюкзак или оружие на трупе? — поинтересовался Маркус.

Вынуждена согласиться с железными доводами. Товарищи несчастного — те еще мародеры: вещи забрали, а последнюю дань уважения погибшему не отдали. Я знаю лишь одну расу во Вселенной, которой наплевать на мертвецов, даже если при жизни они были дороги. Если раньше ульсы сжигали тела умерших и рассеивали по ветру, то в эру космоперелетов их выбрасывают из кораблей, как мусор. Ужасная раса…

Задумавшись, я не сразу обратила внимание на то, что Маркус мастерил из обрывка своей рубашки повязку на лицо.

— Ты что делаешь? — возмутилась я. — Собираешься вытащить труп? И закопать, раз этого не сделали его товарищи? Считай меня беспринципной негодяйкой, но я тебя не пущу туда!

— У этого цветочка сложно отобрать добычу — она просто рассыплется, если выдергивать из плотоядных пут, — вздохнул Маркус. — Нет, Алиса, я иду не для того, чтобы предать тело земле. Я хочу убедиться, что он не ульс, а обычный контрабандист. По одежде это сделать трудно, но можно, если будет больше времени на обыск.

— Не ходи! — Я схватила Маркуса за руку. — Я тебе скажу и так: это ульс. Мы влипли, если они все еще на острове.

Война с ульсами закончилась давно, но не противостояние с ними в космосе. Как земные корсары древности, они продолжали нападать на корабли Содружества Независимых Планет. Дипломаты ульсов