Все потому, что она досыта насмотрелась древних фильмов о космических путешествиях и поняла, что все драматические ситуации о полетах в космосе были лишь воображаемым исполнением желаний или провинциальным паникерством. То же самое касалось и выгружаемой в сеть фантастики. Какую бы форму ни приняло ближайшее будущее, какие бы проблемы ни возникли, они все равно окажутся более странными и не такими эффектными, как в этих видео.
– Я понимаю. – Что они положили в свой университетский йогурт, уже было не важно. Оно не работало. У Ласки началась ужасная социофобия. Все смотрели на нее и осуждали. Конечно, в этом не было сомнений. Зачем она вообще открыла свой рот?
Общение с Лимпопо научило ее тому, что ты никогда не будешь выглядеть идиоткой, если продолжишь чистосердечно задавать самые простые вопросы:
– Единственное, что я не могу понять, почему ты так спокойно идешь на перезагрузку, разве это не сродни смерти?
Все продолжали таращиться на нее.
– Конечно. Это в точности идентично смерти. Но я знаю, что вернусь. Во время загрузки присутствует селективное давление. Подумай сама, когда мы загружаем сима вроде меня, он начинает с довольно примитивного состояния, и мы на предварительном этапе при низких вычислительных затратах можем спрогнозировать параметры каждого последующего шага, чтобы правильно вернуть его сознание, – пауза, мигание курсора, – или что там у меня теперь. Один из ключевых вопросов, который задают каждой моей предварительной версии: «Будет ли у тебя экзистенциональный кризис, если ты поймешь, что являешься симуляцией»? Та из возможных «я», которая имеет наибольшую терпимость к тому факту, что является головой в банке, отличается от других «я» самыми благоприятными факторами для выживания и сохранения. Я независимая и комплексная, но лишь в рамках диапазона всех возможных реакций на эту ситуацию, за которыми не следует обрушение. Поэтому при загрузке мы пытаемся нащупать границу этого диапазона.
Ты думаешь: «Хорошо, но как это можно назвать симуляцией, если вы симулируете только редкие обстоятельства, в которых симулируемое существо не бьется в истерике и не дает сбой»? Но к черту все это. Теперь мы можем так делать, потому что пройдет совсем немного времени, прежде чем мертвых на Земле будет больше, чем живых, и все мертвые будут версиями самих себя без всяких экзистенциальных истерик. Мы пропустим человечество через узкое горлышко когнитивного сознания…
– Я вообще об этом не думала, – сказала Ласка. – По-моему, ты живое существо, и то, что ты думаешь, – это исключительно твое дело.
– Если ты об этом не думала, то, похоже, ты не блещешь умом. Без обид.
Тут вмешался ГК:
– Бес, не хами.
– Я никому не хамлю. Я просто не могла понять, как человек, все еще имеющий плоть, может оценивать то, чем я стала, без доли экзистенциальной тревоги. Это ненормально.
Ласка не смогла сдержать смех. Не выдержали нервы, не говоря уж об изумлении, и она согнулась от смеха в три погибели.
К ее удивлению, бот тоже засмеялся. И самое странное в этом синтетическом смехе было то, каким естественным он казался. Гораздо более естественным, чем синтетическая речь.
– Хорошо, забудем о «нормально – ненормально». Это странно. Я странная, и ты странная, и мы обе выведены из равновесия нашей вычислительной платформой. Что же ты хотела сказать?
– Я понимаю, что я не эксперт, но если ты готова жить в этих вынужденных границах, чтобы не покончить жизнь самоубийством сразу же после загрузки, то почему бы не урезать эти границы еще больше? Просто расширь пределы своей виртуальной эндокринологии и оптимизируй свою работу таким образом, чтобы стабильно функционировать с наименьшими ограничениями. Твои мозги были сожжены дотла, сим – это все, что от тебя осталось. Создай его резервную копию, сохрани сим в текущем состоянии, а копия пускай подвергнется серьезному принудительному испытанию, чтобы она смогла оставаться метастабильной, даже если это означает пребывание вне того состояния, которое можно считать «тобой». Ты ведь только что объяснила: единственная «ты», которая может очнуться в симе, – это ты, которая ничего не имеет против периодических перезагрузок. Как это отличается от загрузки версии, ничего не имеющей против сведения до полностью роботизированного, но исправно работающего состояния?
Все смотрели то на нее, то на мигающий курсор. Инфографика снова нервно запрыгала. Однако один график она смогла понять, это был тахометр определения критического момента общей стабильности модели. Он был зеленоватым. Потом стал еще зеленее. Курсор мигал. ГК с чем-то возился в другом углу, где отображались более сложные вещи: показатели, таблицы.
– А ведь ты не совсем дебильная идиотка.
– Это очень высокая похвала от Бес, – сказала Сита. Они засмеялись вместе с компьютером.
[IV]– Держу пари, ты никогда не думала, что станешь заклинателем искусственного интеллекта, – сказала Гретил. Она была моложе других преподавателей Университета, но все-таки старше, чем большинство жителей «Б и Б», и аж на десять лет старше Лимпопо. Из-за своих широких бедер и большой груди она выглядела как божок плодородия, и от нее исходили сильные флюиды кокетства, так что находившийся рядом с ней ощущал себя героем каких-то эротических фантазий. Ласка было подумала, что та пытается с ней заигрывать, но потом поняла, что Гретил со всеми общается точно так же. Но опять же, ощущение флирта ее не оставляло. Может, так она пыталась выдать желаемое за действительное. Ласка лениво замечала взгляды, украдкой бросаемые на ее глубокое декольте. Гретель не принадлежала к тому типу людей, что нравились Ласке, но не принадлежал к нему и Сет, а они несколько лет вели полумоногамную жизнь, сшитую пунктирным узором примирительного секса после безудержных ссор. Они все еще иногда проводили время вместе, но эти встречи были пресными и даже странными, и она немедленно забывала о них, включая зажигание на своем мотовездеходе.
– Если честно, я приехала, чтобы похоронить умерших и накормить выживших.
– Очень мило с твоей стороны, но мы сами о себе позаботимся. Атака не была уж совсем внезапной. Во всяком случае, мы были готовы после того, что случилось в Сомали и с другими подобными объектами.
– Были еще какие-то другие объекты?
Были. Каждый объект, который работал над выгрузкой сознания в сеть, так или иначе пострадал: ряд атак, с каждым разом становившихся все более интенсивными. Некоторые из них были неприкрытыми военными операциями, которые проводились по-разному, начиная с вооруженных беглых преступников (это любимый способ воздействия на ушельцев со стороны дефолтного мира) до менее активных мер воздействия, таких как терроризм и нарушение прав
