— Предлагаю завтра куда-нибудь сходить, Томми.
Томас вопросительно глянул на блондина. Ньют пожал плечами:
— Клуб, кафе, ресторан, нелегальные гонки — куда захочешь.
На словах «нелегальные гонки» Томас подавился дымом и закашлялся.
— Нелегалки? Что? Серьезно? А у нас такие есть?
Ньют улыбнулся и кивнул головой. Он чуть не выдал этому парню одну из своих тайн. Но рассказывать сейчас о своей жизни он не собирался. Потом, может быть. Ньюту отчего-то казалось, что узнай Томас о его жизни больше, он тут же убежит от него, бросив в лицо пару неласковых. Такого развития событий ему совершенно не хотелось.
Томас опять задумался, затягиваясь едким дымом дорогих «Marlboro», стряхивая пепел на грязную плитку. Ньют снова не стал прерывать его мысли, хотя очень хотелось. Хотелось узнать, стоит ли строить планы на завтрашний свободный от учебы и работы день, стоит ли обещать Минхо сходить в клуб, стоит ли надеяться на общение с этим парнем.
Последнее Ньюта волновало больше всего. Конечно, общения ему хватало с лихвой, всё свободное и тихое время заполнял Минхо. Шебутной азиат со своими речами, трехэтажным матом и безумными идеями.
Но тянуло Ньюта к Томасу. Это он объяснить не мог ничем. Просто приглянулся человек, для Ньюта, как для художника — это было нормально.
Но чтобы так тянуло…
По этажу раздались шаги. Парни так глубоко ушли в свои мысли, что не заметили, как появился кто-то кроме них. Сигареты у обоих уже давно дотлели, валяясь на кафельном полу, а все вокруг было затянуто легкой дымкой. На весь этаж раздался чей-то громкий, неизвестный для Ньюта, но очень узнаваемый для Томаса голос:
— Какая тварь раскидала тут свои причиндалы? Я сейчас другие оторву и также по этажу раскидаю!
Оба парня, как по сигналу, резко дернулись, судорожно пытаясь понять, что им делать. Томас смог выдавить из себя аж два слова:
— Прячемся, срочно.
В критические моменты парень явно был немногословен.
К счастью, дверь изнутри закрывалась на щеколду, и Ньют, хоть и не без шума, смог закрыть её. Щелчок был услышан идущей по коридору девушкой. Она направилась к только что закрывшейся двери, как танк на врага.
Томас судорожно отключал звук на телефоне, но у него не получалось из-за дрожащих пальцев, пока Ньют не отобрал из рук виолончелиста покоцанный четвертый Iphone и не выключил его.
— Что случилось? — блондин говорил шепотом, слышно его почти не было, но Том догадался, что у него спрашивают.
— Это Бренда, — брюнет тяжело вздохнул. — Мы играем вместе, в дуэте, и она типа моя девушка.
На последнем слове парень сделал пальцами кавычки и скривил лицо.
— Вообще она милая, — брюнет продолжал также тихо, — и дружелюбная. Вы бы поладили.
Ньют фыркнул. Очень дружелюбная. Поладили. Ха.
— Но у нас с ней не особо ладятся отношения за гранью дружеских, — Томас подвел итог.
А шаги тем временем послышались прямо около двери. Парни затаили дыханье, а в дверь постучали.
— Извините, а Вы не могли бы открыть. Мне очень надо в уборную.
Ньют точно слышал, как шевелятся шестеренки в мозгу Томаса. Надо было что-то делать, искать выход.
Ньют покашлял, а потом севшим, охрипшим голосом проговорил:
— Извините, я тут с девушкой. Не думали, что сюда кто-то придет.
Томас не сдержал смешка, и художнику пришлось закрыть ему рот рукой и шикнуть.
Бренда, стоявшая за дверью, сразу же среагировала:
— О, простите. Тогда я пойду. Удачи.
Когда шаги совсем стихли, Ньют убрал руку от Томаса и сказал:
— После такого ты точно обязан завтра куда-то пойти со мной.
— Свидание? — в глазах Томаса заплясали чертята.
— Ну, если тебе нравится такое определение, пусть будет свидание, — Ньют рассмеялся который раз за день.
Это было редкостью. Но Томасу было чертовски приятно слышать этот смех.
Бренда, идущая по коридору, где раньше никогда не была, так и не заметила валявшийся на полу портрет её друга и несостоявшегося парня.
========== Глава 3 ==========
На следующий день стихия поутихла, оставив после себя лишь потоки воды. Движение в городе потихоньку восстанавливалось, и почти не спавшие ночь студенты могли наконец-то разъехаться по домам.
Ньют и Томас провели ночь на пятом этаже. Спать не хотелось, пока не отключили освещение. Тогда уже Томаса начало клонить в сон, а Ньют, привыкший к ночному образу жизни, в это время только начинал бодрствовать. Он рисовал, подсвечивая себе дисплеем телефона, пока ему на плечо не упала голова. Голова тихо сопела и явно принадлежала Томасу. Парень спал, хмурясь во сне, отчего на переносице залегла морщинка, бормотал что-то непонятное и чавкал.
Боясь прервать сон Томаса ярким светом телефона, Ньют отключил старенький Sony, закинул его в рядом лежащий рюкзак и отклонил голову назад. Спать не хотелось, но и сидеть в таком положении было не очень удобно, затекала шея, и подоконник неприятно упирался в голову.
Но вариантов особо не было, поэтому Ньют, аккуратно отстранив от себя Томаса и надеясь, что он не проснется, снял толстовку, оставаясь в тонкой серой футболке. Свернул кофту так, чтобы часть лежала под головой, а часть на плече, вернул Тома в первоначальное положение. Блондин лег на импровизированную подушку и, невзирая на чуть ноющую шею, неожиданно уснул.
Утро встретило их топотом ног на лестничной площадке и шумом машин за окном. Томас, привыкший к тишине с утра, резко проснулся. Сперва он не мог понять, где находится, кто рядом, что вообще происходит. А потом постепенно вспомнил прошлый насыщенный день.
Вспомнил, как после шагов за дверью, похожих на те, что раздавались сейчас, на этаж занеслась, как ураган, Бренда. Виолончелисту совершенно не хотелось попасть врасплох, подобно вчерашнему, а потому он начал будить Ньюта.
— Ньют, вставай, кто-то идет, — брюнет потряс спящего парня за плечо. Но тот лишь поежился от утреннего холода и отмахнулся от виолончелиста. Только сейчас Том заметил, что Ньют спал в одной футболке. Парню явно было холодно, кожа его периодически покрывалась мурашками, а губы посинели.
— Ньют, — Томас еще сильнее потряс блондина, — не спи, замерзнешь.
И только после этого Ньют начал хмуриться, что-то бормотать и, кажется, просыпаться. А шаги за дверью стали ближе, вот повернулась ручка, а дверь открылась так, что хлопнула об стену. От сильного удара с потолка посыпалась штукатурка, Томас вздрогнул, а Ньют окончательно проснулся. На этаж вломился Минхо.
— Ты, — он показал пальцем на сонного Ньюта. — «Мы сходим вечером куда-нибудь».
Азиат явно передразнивал друга. Художник протяжно зевнул, пожал плечами:
— Дождь
