Их взгляды схлестнулись. Недоказанное взбурлило мутным неукротимым потоком, как смертельно опасное разрывное течение, вынеся на поверхность чувство вины Мэддокса. Он навсегда в долгу перед Энджи, которая не побоялась ослушаться прямого приказа, однако у нее не было необходимости разряжать в Аддамса всю обойму! В лесу у Скукумчака действительно имело место избыточное применение силы, и явная потеря самоконтроля и странный провал в памяти не могут не вызывать беспокойства! Как начальник, Мэддокс не имел права пренебречь тем, что в стрессовых ситуациях на Паллорино нельзя полностью рассчитывать! Она еще сравнительно легко отделалась. Да, ей необходим грамотный психотерапевт, чтобы разобраться с яростью, в которую она, чуть что, впадает. Пусть причина кроется в забытой детской психотравме и недавней потере напарника, однако от этого с Энджи не становится проще работать, особенно если вспомнить нашпигованный пулями труп Спенсера Аддамса.
– Позволь помочь тебе, Энджи, – сказал Мэддокс негромко, но твердо. – Вместе мы с этим справимся. Если ты согласишься на испытательный срок, у тебя освободятся вечера и выходные, сможешь продолжить расследование Войта. Пока ты в полиции, у тебя есть доступ к базам данных. К следующему Рождеству эта каторга уже закончится. Зима, весна, лето, осень – и все!
Энджи сглотнула. Волнение блестело в ее глазах, но взгляд был твердым, как алмаз.
– Ты мне не поможешь, – тихо ответила она. – Ты слишком занят. Кстати, зачем ты сегодня ездил в Уилки?
– Строго между нами…
– Так-перетак, Мэддокс, ты теперь это каждый раз повторять будешь? Я что, по-твоему, трепло? Твит всем разошлю или в блог вставлю?
Подбородок у Мэддокса стал квадратным, пульс слегка участился. У него мелькнула мысль придержать информацию, но он все-таки рассказал о допросе Зейдена Камю и о сделке. Энджи жадно слушала. Когда Мэддокс договорил, она взяла бокал и через силу сделала большой глоток, глядя на огонь.
– Значит, «Ангелы ада» и русские? – Она тихо выругалась. – А кто еще присутствовал на допросе?
– Представитель обвинения и Хольгерсен.
Энджи фыркнула.
– Надо же, – пробормотала она едва слышно.
– Он хороший детектив.
– Ага, только двух слов связать не может… Зато не разряжает обоймы в морду всяким выродкам и не пытается прирезать своих напарников.
Мэддокса точно окатило темной волной – в ходе расследования по делу «Крестителя» после разговора с католическим священником на Энджи что-то нашло, и она напала на Мэддокса с ножом прямо у собора.
– Энджи…
Она встала:
– Все, мне надо спать. Уже поздно, а мне еще решать насчет завтра.
Намек был прозрачен: Паллорино собирается спать и решать одна, его остаться не приглашают. Его мнения не спрашивают, хотя на кону вся ее дальнейшая жизнь: ведь отчасти он повлиял на обстоятельства, приведшие к испытательному сроку. С неприятным холодом под ложечкой Мэддокс поднялся на ноги и взял принесенный конверт:
– Ты хоть открой.
Поколебавшись, Энджи взяла конверт, подняла клапан и не смогла скрыть удивления при виде ваучера.
– Лодж на севере, в дебрях девственного леса?
– Только мы вдвоем, вдали от всех. Как только выберем время.
Взгляд серых глаз смягчился. Энджи сглотнула.
Мэддокс протянул руку и коснулся ее щеки:
– Не обязательно все делать одной. Не отгораживайся от меня, Энджи!
Подбородок у нее напрягся.
Мэддокс медленно кивнул, опустил руку и взялся за пальто, свисавшее со спинки стула. Присвистнув, позвал пса:
– Джек-О, пора идти, парень!
Джек-О поднялся с лежанки и поковылял к двери. Надев пальто, Мэддокс поколебался, повернулся к Энджи, нежно приподнял ее лицо ладонями и с силой поцеловал в губы, чувствуя, как она напряглась, противясь, но через несколько мгновений ответила на поцелуй. От этого Мэддоксу стало неизмеримо легче – она по-прежнему хочет его, связующая их нить цела. Оторвавшись от ее губ, он взглянул в серые глаза:
– Иногда лучше отказаться от борьбы.
Подхватив под мышку Джека-О, он вышел. Был уже первый час ночи, когда они с псом спускались на лифте, но Мэддокс знал – Энджи Паллорино не заснет. Ей не устоять перед песнями русалок из коробок на столе, а попробуй-ка раскрой «висяк» тридцатилетней давности…
Он вспоминал все, что любил в Энджи Паллорино, – ее независимость, силу, внутреннюю и внешнюю красоту. Пламя, которое горело у нее в душе, побуждая защищать слабых. Какой нежной она могла бы быть, если бы не боялась… А еще он вспоминал их секс и всем сердцем желал, чтобы у них все получилось.
Глава 14
Четверг, 4 января
Когда дверь со щелчком закрылась за Мэддоксом и Джеком-О, Энджи провела руками по влажным волосам. Что она творит, черт побери? Затаптывает зарождающееся чувство, не дав ему даже шанса развиться в нечто большее? Пытается бросить Мэддокса раньше, чем он сбежит от нее? Она не была до конца честна с ним, вот в чем проблема. Если он по-прежнему работает над расследованием, а она спасла ему жизнь и загремела на испытательный срок с понижением, – в этом ее вина, а не его. Нужно это признать. Энджи сама вырыла себе могилу, потому что могла спасти его и Джинни, не разряжая в Спенсера Аддамса всю обойму.
Однако сочувственное, спокойное, уверенное присутствие Мэддокса было как соль на рану: Энджи казалась себе ни к чему не годной, патологической неудачницей.
«Тебе не обязательно все делать самой…»
А вот с этим можно поспорить. Человек рождается сам и умирает сам. И в конце концов с каждого спросят отдельно.
Энджи вылила в горло последние капли вина, собрала волосы в хвост под мягкую резинку, натянула новую пару латексных перчаток и снова занялась вещдоками.
Отложив пакет с мишкой в сторону, Энджи вынула следующий сверток с пометкой «Фиолетовый женский кардиган» – и замерла, разглядев на дне коробки скоросшиватель. Отложив пакет с кофтой на стол, она достала папку и открыла. Первой страницей шел перечень вещдоков.
Паллорино просмотрела список.
Игрушечный мягкий медведь – один, платье для девочки – одно, трусы для девочки – одни, кофта женская фиолетовая с застежкой-молнией – одна… Высушенные образцы крови в вакуумной упаковке. Данные анализа группы крови, биологические образцы пятен с кардигана, собранные с кофты волосы – короткие пепельно-русые и длинные темные – между предметными стеклами. Фотографии окровавленных отпечатков пальцев и части ладони на дверцах бэби-бокса. Фотографии скрытых отпечатков, выявленных дактилоскопическим порошком. Фотографии синяков на теле неизвестной девочки и глубокого пореза на губах. Осмотр на возможное изнасилование. Отчет баллистиков. Кровь бурлила в жилах от этого чтения: да, это безусловный прорыв.
В 80-е по имеющемуся волосу эксперт только мог сказать, совпадает он или не совпадает с представленным образцом, а сейчас, с новыми технологиями, даже из фрагмента волоса длиной два миллиметра можно выделить митохондриальную ДНК и пробить ее по полицейской базе. В лаборатории у Падачайи успешно тестировали волосы возрастом в четыре десятилетия.
А из образцов крови и семени, если их надлежащим образом обработали и хранили, можно получить
