которые к тому времени стали германскими S-502, S-503, S-504, S-506. В этот день ВВС флота добилась еще одного успеха: шестнадцать Пе-2 наконец-то потопили на Дунае два монитора — «Mihal Kogalniceanu» и «Lascar Catargiu». Как отмечено в отчете, противодействия они не оказали, что и неудивительно, так как корабли уже имели приказ по советским силам огня не открывать.

Учитывая, что 23 августа в Румынии произошел государственный переворот и 24 августа она объявила войну Германии, все последующие события имеют неоднозначную оценку. Действительно, зачем топить румынские корабли, если они уже союзники? Но не все так просто. Утром того же 24 августа начальник румынского Генерального штаба дал телеграмму в штаб германской группы армий «Южная Украина», где говорилось, что румынские вооруженные силы обеспечат свободный выход германских частей с территории Румынии и желают избежать всяческих вооруженных столкновений. Однако это увязывалось с беспрепятственным отходом румынских войск с фронта на свою территорию, так как румынские вооруженные силы прекращают какую-либо враждебную деятельность в отношении советских войск. Германское командование решило подавить бунт в своем лагере силой, и фактически в тот же день начались реальные боевые действия между германскими и румынскими войсками внутри страны. Несколько иная картина сложилась с флотом.

Согласно существовавшей организации, шеф Германского морского командования «Констанца» капитан 1-го ранга Хейнихен одновременно являлся германским представителем при штабе ВМС Румынии, а фактически — начальником штаба румынского флота. 24 августа он получил приказание захватить Констанцу и находящиеся там румынские корабли. Так вот, Хейнихен этот приказ проигнорировал. О причинах подобной вопиющей неисполнительности имеется несколько версий, но нам это и неинтересно. Главное, что германские корабли продолжали в Констанце мирно уживаться с румынскими и готовиться к переходу в Болгарию, так как дельта Дуная к 24 августа оказалась блокированной советскими войсками и прорыв вверх по реке хотя бы боевыми катерами и десантными баржами стал невозможен. 25 и 26 августа, затопив у Констанцы поврежденные корабли, остатки германского флота на Черном море ушли в Варну и Бургас. Нельзя сказать, что румыны этому способствовали, но не препятствовали. Собственно, на этом какие-либо взаимоотношения двух недавно союзнических флотов прекратились.

Однако советское командование очень опасалось, что если румынские корабли не уйдут в Болгарию или Турцию (такое совершенно не исключалось), то они могут быть просто уничтожены своими экипажами. Одновременно реально воспрепятствовать этому Военный совет ЧФ тоже не мог: наносить воздушные удары по Констанце, когда ока со дня на день станет нашей, было нецелесообразно, а по силам в море, как показал опыт, — скорее всего бесполезно. Оставалось надеяться на то, что румынское командование выполнит свои обязательства.

Чтобы внести ясность в этот вопрос в ночь с 28 на 29 августа из уже захваченной советскими войсками Сулины в Констанцу выехал парламентер с документом следующего содержания:

Утром 29 августа ультиматум вручили командующему ВМС Румынии контр-адмиралу Мачеллариу и уже в 12:45 через командующего Дунайской флотилией контр-адмирала С.Г. Горшкова получили положительный ответ. В тот же день в Констанцу самолетом была переброшена оперативная группа штаба ВВС ЧФ; одновременно в город вошли танковые части 3-го Украинского фронта. На следующий день в Констанцу прибыл отряд сторожевых и торпедных катеров с морской пехотой. Находившийся в ВМБ командующий ВМС Румынии подтвердил готовность выполнить все требования советского военно-морского командования.

Общим планом операции Черноморского флота по содействию войскам 3-го Украинского фронта по вторжению в Румынию предусматривалось прервать морские коммуникации противника между Бессарабским побережьем, портами Румынии и Болгарии и по реке Дунай. Для решения этой задачи кроме ВВС флота привлекались подводные лодки и торпедные катера.

Развертывание подводных лодок на позициях вдоль западного побережья Черного моря завершили к утру 20 августа. «Малютки» 2-й бригады заняли четыре позиции вдоль румынского побережья, а средние подлодки 1-й бригады — три позиции вдоль болгарского побережья.

«Предварительное боевое наставление для действий подводных лодок Черноморского флота», разработанное в штабе флота в начале августа 1944 г., предусматривало специальные мероприятия по обеспечению противоминной обороны подводных лодок на переходе морем и на позициях. Подводным лодкам разрешалось приближаться к берегу только там, где имелись наиболее широкие проходы между минными полями или мины отсутствовали вовсе. Такими безопасными районами считался участок между маяками Мангалия и Шаблер, между маяками Шаблер и Калиакра и участок к югу от мыса Кара-Агач. В случае сомнения в своем месте не следовало подходить ближе 5 миль (по счислению) к границам загражденных районов.

В течение 20–21 августа подводные лодки 2-й бригады маневрировали на назначенных позициях за внешней кромкой минных заграждений, ведя поиск транспортов противника на рекомендованных курсах в море. Однако конвои противника ходили не открытым морем, а по прибрежному фарватеру, проход к которому для подводных лодок был сопряжен с риском попадания на минные заграждения.

Во второй половине дня 21 августа, после ударов ВВС по Констанце, командующий флотом получил данные разведки: «На внешнем рейде Констанца — Мангалия вдоль берега 150 плавединиц. В порту Констанца плавсредств нет». Вечером того же дня начальник оперативного отдела штаба флота передал командиру 2-й бригады подводных лодок приказание командующего флотом: «Использовать обстановку, когда противник в результате бомбардировок Констанцы вынужден держать большое число кораблей на внешнем рейде». Подводные лодки получили приказание выйти на прибрежный фарватер.

Подводная лодка М-111, патрулировавшая на позиции в районе Констанцы, из-за минной опасности не стала выходить на прибрежный фарватер и оставалась восточнее констанцского минного поля. Не обнаружив кораблей противника, 30 августа она ушла в базу.

Подводная лодка М-113, патрулировавшая на участке порт Мангалия — мыс Шаблер, вечером 21 августа направилась к берегу, чтобы выйти на прибрежный фарватер. При переходе подлодка попала на минное заграждение противника, состоявшее из якорных неконтактных мин, поставленных на углублении в 15 м. Несмотря на вероятность подрыва на мине порядка 50 %, все обошлось благополучно. Маневрируя вблизи минного заграждения, М-113 в ночь с 22 на 23 августа обнаружила шедший из Констанцы конвой противника и атаковала его, но безуспешно. Израсходовав запас торпед, лодка в тот же день пошла в свою базу.

Подводная лодка М-62, занимавшая позицию между мысом Шаблер и портом Варна, в полночь 22 августа направилась к берегу и оказалась в районе патрулирования М-113. Обнаружив сторожевой катер противника, М-62 ушла на глубину и пропустила конвой, атакованный до этого М-113. В последующие дни М-62 не имела встреч с противником и 30 августа ушла в Новороссийск.

Также ни с чем вернулись С-31, С-33 1-й бригады. И лишь Щ-215 добилась успеха. Как будто все вернулось в 1941 г.: взаимодействующей разведывательной авиации как не было тоща, так не было и сейчас.