крейсер «Ворошилов» должен был произвести артиллерийский обстрел порта Сулина на боевом курсе, проложенном в 14 милях восточнее порта, мористее объявленного румынами опасного района, примерно в 8 милях к востоку от поставленных там в 1940 г. линий заграждений, успевших уже к декабрю 1942 г. разрядиться по меньшей мере на 90 %.
Так получилось, что на основе имевшихся в штабе флота частью надежных, частью неверных сведений о минной обстановке одному лишь лидеру «Харьков» указали путь, который действительно оказался безопасным от мин. В районе боевого маневрирования крейсера во время намеченного обстрела порта Сулина также не было минных заграждений — но путь «Ворошилова» и «Сообразительного» во время обстрела острова Змеиный, как выяснилось позже, проложили как раз в том районе, где противник за месяц до того поставил минное заграждение S-44. Эсминцы «Беспощадный» и «Бойкий», идя по намеченному пути, пересекали противолодочное минное заграждение S-15, которое могло представлять для них некоторую опасность лишь в случае взрыва мин в их параванных охранителях.
При подходе с моря к подозрительным в минном отношении районам на всех кораблях предусматривалась постановка параванных охранителей, которые к тому времени в соответствии с полученным на Балтике опытом несколько модернизировали. Однако коренные концы тралящих частей по- прежнему крепились к башмаку, установленному в нижней части форштевня корабля, вследствие чего корабль не предохранялся от подрыва на мине, оказавшейся прямо на пути корабля (в пределах 2–3 м в каждую сторону от диаметральной плоскости). Зато тралящие части параванного охранителя изолировали с помощью текстолитовых трубок КШП, чем устранялась возможность взрыва антенной мины непосредственно у корпуса корабля, а встреченный минреп обычной мины должен был пересучиваться вдоль тралящей части и подсекаться резаком, установленным на параване. Подсеченная параваном мина, не снабженная прибором для самовзрыва, всплывала в 15–20 м от борта корабля; на таком же расстоянии могла взорваться германская мина, снабженная прибором КА. Именно такие мины и были использованы противником при постановке минного заграждения S-44.
Вечером 29 ноября 2-я группа кораблей в составе эскадренных миноносцев «Беспощадный» (брейд- вымпел командира 1-го дивизиона эсминцев капитана 1-го ранга П.А. Мельникова) и «Бойкий» прибыла из Батуми в Туапсе. Приняв топливо, в 0:50 30 ноября она вышла в море. 1-я группа в составе крейсера «Ворошилов» (флаг командующего эскадрой вице-адмирала Л.A. Владимирского), лидера «Харьков» и эсминца «Сообразительный» вышла из Батуми в 17:15 29 ноября. Выход обеих групп обеспечивался предварительным контрольным тралением фарватеров, поиском подводных лодок, патрулированием истребителей и непосредственным охранением кораблей сторожевыми катерами.
Утром 30 ноября обе группы соединились в море и в течение нескольких часов следовали совместно на запад. В 12:50 по сигналу флагмана 2-я группа отделилась и пошла на юго-запад. Дойдя до параллели 42°20? и определившись по турецкому маяку Керемпе, она направилась в район мыса Калиакрия с расчетом быть там к рассвету 1 декабря. 1-я группа в 19:00 30 ноября, пройдя меридиан мыса Керемпе, легла на курс 325°, рассчитывая к рассвету подойти к острову Змеиный с востока.
Переход к району боевого предназначения прошел скрытно. Утром 1 декабря корабли 1-й группы следовали с поставленными параванами. Головным шел «Сообразительный» (командир капитан 2-го ранга С.С. Ворков), в кильватер ему — «Ворошилов» (командир капитан 1-го ранга Ф.С. Марков), концевым — «Харьков» (командир капитан 3-го ранга П.И. Шевченко). В 7:35 в тумане, видимость до 5 миль, справа по курсу открылся о. Змеиный, и в 7:47 все корабли открыли огонь по нему — точнее, по маяку, который с дистанции 45 кб стал хорошо различаться в оптику. Причем речь идет не о сосредоточенной стрельбе нескольких калибров по одной цели, когда всем, как дирижер, руководит флагманский артиллерист и по его командам в дело вступают те или иные батареи и корабли, а об одновременной стрельбе. Просто все сразу стали стрелять по одной цели, хотя по плану для этого выделялся только эсминец, и лишь с обнаружением катеров или самолетов на аэродроме — лидер. Дистанция была 40–30,5 кб, то есть били в упор, прямой наводкой.
В результате управляющие огнем кораблей запутались в разрывах снарядов, цель периодически закрывалась дымом и пылью от разрывов 180-мм снарядов, и тогда «Сообразительный» вообще прекращал стрельбу «Харьков», дав пять залпов, тоже на время прекратил огонь, и только в 7:58 вновь начал пристрелку. Сделав две попытки и получив непонятные выносы, он перенес огонь по предполагаемому аэродрому, то есть просто по острову. Затем лидер начал движение по своему плану. Крейсер прекратил огонь в 7:57, эсминец в 8:00. В результате по маяку, о котором в боевой задаче даже не упоминалось, выпустили 46 180-мм, 57 100-мм и около сотни 130-мм снарядов, причем о его разрушении нигде не сказано.
Повторимся, что стрельба велась с дистанции около 40 кб на ходу в 12 узлов. Примерно на таком же расстоянии южнее острова стояло минное заграждение S-44, к которому отряд, лежа на курсе 257°, постепенно приближался под углом в 13°, — условия, при которых встреча с миной неизбежна, даже если бы корабли шли без параванных охранителей. В 7:57, одновременно с прекращением огня на крейсере «Ворошилов», произошел случай, из-за которого нарушился порядок равнения в строю. С левого борта на курсовом угле 45° в расстоянии 10 кб обнаружили перископ. Крейсер уже начал ворочать на подводную лодку, но вскоре оказалось, что сигнальщики приняли за перископ вешку, и крейсер, описав плавный коордонат, лег на прежний курс; при этом вместо строя кильватерной колонны образовался строй уступа влево.
С того времени как на кораблях поставили параванные охранители, основная задача «Сообразительного» заключалась в производстве минной разведки впереди по курсу крейсера. В данном случае, после того как крейсер по неизвестной для С.С. Воркова причине описал коордонат, «Сообразительный», увеличив скорость хода с 12 до 16 узлов, подвернул на несколько градусов влево, чтобы постепенно выйти в голову крейсера, и вскоре скорость хода снова уменьшили до 12 узлов. В 8:04, когда эсминец, еще не успевший выйти точно в голову крейсера, находился на курсовом угле 10–15° правого борта на расстоянии около 2 кб от крейсера, правый параван «Сообразительного» захватил минреп и через несколько секунд подсек мину, всплывшую в 10–15 м от борта.
После обнаружения мины первой мыслью С.С. Воркова стало предположение о том, что мины поставлены недавно (об этом свидетельствовал внешний вид подсеченной мины) и поблизости от острова, мористее же встреча с минами менее вероятна (это предположение соответствовало действительности). Поэтому командир «Сообразительного», разворачиваясь машинами, круто повернул корабль влево и под носом у крейсера, продолжавшего идти прежним курсом, вторично и при этом исключительно удачно пересек линию мин, стоявших с интервалом в 100 м, и вышел из опасного района на юг. По-видимому, на крутой циркуляции в сочетании с малой скоростью хода параваны шли неправильно, ширина захвата охранителя резко уменьшилась, вследствие чего корабль и «проскочил» в минном интервале.
Командир эсминца нарушил все существующие правила, согласно которым кораблям в случае обнаружения минного заграждения следует либо продолжать движение тем же курсом и с наибольшей скоростью хода, допускаемой при использовании параванного охранителя, либо отходить по пройденному пути задним ходом, следя за тем, чтобы корма не пошла в сторону. Выбор того или иного способа маневрирования, позволяющего сократить вероятность встречи с миной, зависит от характера выполняемой задачи и от степени надежности имеющихся средств самозащиты от мин.
В данном случае, действуя по интуиции и вопреки всяким правилам, С.С. Ворков действительно уклонился от серьезной опасности. Следующее подсечение мины на том же южном ряду (левым параваном) или на северном ряду, который еще предстояло пересечь (если бы эсминец не уклонился к югу), по всей
