При виде Инны на лице мальчика промелькнула досада. Возможно, подумалось ей, он вместе с другими детьми играл в прятки, а взрослая тетенька своим неожиданным появлением помешала игре.

Инна вдруг почувствовала себя неловко и хотела побыстрее пройти мимо ребенка, но тот, все так же серьезно глядя на нее, тихо сказал:

– Здравствуйте.

– Привет, – неуверенно улыбнулась Инна. – Ты чего тут сидишь один? Прячешься, наверное?

– От него не спрячешься, – ответил мальчик. – Везде найдет.

От безнадежности, прозвучавшей в его голосе, у Инны мурашки побежали по спине. Маленькие дети не должны разговаривать таким тоном. Их голосам полагается быть звонкими, радостными, в них должен звучать беззаботный смех, а не горечь.

– О ком ты говоришь? – спросила Инна.

– Вы не здесь живете. – Мальчик не ответил на ее вопрос. – А то бы знали.

Разговор стал закручиваться какой-то неправильной спиралью, уводить не туда.

Инна сняла с плеча сумку, опустила ее на землю и присела на корточки возле мальчика. Теперь их лица оказались близко-близко, и внезапно она ощутила укол в сердце.

Эти удивительные глаза… Как она сразу не заметила?

Мальчик был неуловимо похож на Игоря.

Единственного мужчину, которого она любила.

И которого потеряла.

То был прекрасный, сумасшедший роман, закончившийся четыре года назад ощущением гулкой пустоты и нестерпимой боли. В последний день жизни этого романа, очнувшись от наркоза, Инна поняла, что у непоправимых ошибок, оказывается, есть особый запах – острый, холодный больничный запах, намертво въевшийся в стены операционных блоков. С тех пор в поликлиниках и больницах на нее всегда медвежьей тяжестью наваливалось предчувствие беды.

С того дня им с Игорем стало невыносимо бывать вместе. Они жили рядом, здоровались и прощались, садились за стол и проводили вместе ночи, но оба понимали, что все между ними умерло.

Ее лживые слова о том, что дети – новые, желанные, запланированные, появившиеся вовремя, а не тогда, когда ей жизненно необходимо проявить себя на работе с самой лучшей стороны! – обязательно будут, казались выцветшими, тонкими, как папиросная бумага. Они рвались, умирали, не успев скатиться с губ, и не было им веры…

Игорь очень старался, но Инна видела, что у него ничего не выходит. Их колесница летела под откос, и остановить падение оказалось уже невозможно.

Однажды Игорь ушел и не вернулся. Спустя несколько месяцев Инна случайно узнала, что он уехал из города. А потом женился. Наверное, его жена родила ему сына или дочь.

«Ничего, – утешала Натуся, – значит, не твой человек».

Инна соглашалась, толкая внутрь себя слезы. А что еще оставалось?

Натусе легко говорить: ее-то человек не заблудился на перепутье, нашел к ней дорогу.

– Я Инна. А тебя как зовут? – спросила она, и голос против воли дрогнул.

Если бы она тогда не струсила, не оказалась такой тщеславной, не была помешана на своей карьере, то их с Игорем сын мог быть похож на этого мальчика.

– Игорь Киселев. Все Гариком называют, – ответил мальчик, и сердце Инны пропустило удар.

Какое невероятное совпадение! Такого просто не бывает!

Неужели это возможно – оказаться в богом забытом месте, среди странных, будто затерянных в безвременье людей, и в каком-то закоулке повстречать мальчика, который одним своим видом жестоко напомнит тебе о самом большом счастье и самой страшной потере в твоей жизни? Вытащит из памяти то, о чем ты пытаешься забыть.

– Ты играешь с кем-то? Где твои друзья? – поспешно спросила Инна, стараясь прогнать непрошеные воспоминания.

– Я не играю. Жду. – Мальчик опустил голову, уперся лбом в колени. – Мне нельзя домой. Я бы к ребятам пошел, но они не…

Раздавшийся внезапно громкий скрип и последовавший затем удар заглушили его последние слова.

Гарик подскочил на месте, как подброшенный, и в следующее мгновение оказался на ногах. И он, и Инна смотрели, как из распахнувшейся калитки, которая была в паре метров от них, вывалился громадный лохматый мужик. На нем были синие шорты до колен и резиновые шлепанцы. Майка или футболка отсутствовали, и взорам окружающих предстали поросшая густой черной порослью грудь и огромный пивной живот.

Он стоял, покачиваясь, держась одной рукой за калитку, и глядел на мальчика красными заплывшими глазами.

Инна подумала, что в жизни не видела более отвратительного человека. Неужели это отец Гарика?

– Ануидисьда, – в одно слово выговорил мужик и поскреб щетину на подбородке.

Гарик сделал было шаг вперед, но Инна непроизвольно положила руку ему на плечо, желая защитить от этого гнусного типа. Мальчик, не ожидавший этого, оглянулся на Инну и остановился.

– Чё встал? Пиво принеси, – более членораздельно выговорил мужик, все так же не отводя взгляда от ребенка.

– Какое пиво? Вы и так на ногах не стоите! – громко сказала Инна.

«Что ты делаешь? Зачем вмешиваешься?» – спросила она сама себя. Знала, что не стоит встревать, и лучше бы ей идти своей дорогой, но оставаться в стороне не могла. Стоящий перед ней мужик был мерзок и вместе с тем опасен, а мальчик – хрупок и беззащитен.

Мужчина перевел взгляд на Инну, и в глазах его появилось тупое непонимание, словно он обнаружил, что с ним заговорила табуретка.

– Ты еще кто?

– Не важно, кто я. Вы не имеете права посылать ребенка за спиртным!

– Я отец, – сказал мужик и вдруг качнулся в их сторону, неожиданно быстро выбросил вперед руку и рванул на себя мальчика.

Инна, не ожидавшая от него такой прыти, отшатнулась.

– Пшшшёл! – Мужик размахнулся и отвесил мальчику оплеуху.

Гарик, не удержавшись, полетел на землю. Инна закричала и бросилась к нему, позабыв обо всем.

– Ты в порядке? Очень больно? – причитала она, поднимая ребенка с земли и осматривая, нет ли у него травм. На щеке Гарика алело пятно, в глазах заискрились слезы.

– Домой! Пшшшёл! – взревел мужик, но Инна не испугалась.

Прижимая к себе Гарика, она развернулась к его отцу и гневно закричала в ответ:

– Я полицию вызову! Тебя посадят! Прав лишат, скотина!

Инна была ниже его на целую голову, но не боялась, что он может ударить ее. Ярость поднялась душной красной волной, и страшно не было. А потом, она была уверена, что такие законченные мерзавцы бьют только слабых, тех, кто не сможет ответить.

А где, интересно, его жена? Ее он тоже мутузит?

– Ты… – Дальше последовал поток грубой нецензурной брани.

Не обращая внимания на грязные выражения в свой адрес, Инна посмотрела на Гарика:

– Где твоя мама?

Мальчик еще не успел ответить, но она уже все поняла по его взгляду.

– Мама… Она на работе. Приходится много работать.

Внутри у Инны все перевернулось. Невозможно представить, как живется несчастному ребенку. И защитить его некому, и помощи ждать неоткуда.

«Может, это судьба? То, что я попала сюда?»

– Не бойся, Гарик! – Она держала мальчика за плечи и смотрела ему в глаза. – Я тебя не оставлю, обещаю. Отец больше тебя не обидит. Сейчас мне придется уйти, но я вернусь за тобой, как только смогу! Совсем скоро!

– Нет, – он печально