Саня, с трудом уцепившись за поручень, подтягиваясь, с громким выдохом пускал свое тело, как таран, на деформировавшийся от столкновения, заклинивший при аварии люк шлюзового отсека. Сдвинувшись на палец толщиной, он не желал поддаваться настойчивым усилиям человека, маня в приоткрывшуюся щель несуществующей свободой и сомнительными ценностями. Саня упорно не сдавался, неоднократно нанося по аллегорической Берлинской стене сокрушительные таранные удары, недемократично пиная ногой, беспощадно просовывая носок башмака в образовавшуюся безвизовую брешь:
– Женька, нужно вместе, заклинило люк!
В кромешной темноте, среди бессмысленного визгливого пения летающих в произвольном порядке обрывков обшивки, деталей оборудования, кусков арматуры, понять, почему замешкался Женька, было безнадежно и бесперспективно. Модуль, заваливаясь набок, ложился вдоль фермы, покрываясь густой пеленой дыма, сдвигая в командном отсеке прижимающую кресла балку, придавливая очумевшего Женьку к застрявшему поперек кабины шпангоуту. Ни перелететь сверху, ни поднырнуть снизу. Сколько он ни пытался, наваливаясь на обрубок конструкции, расшатать или хотя бы сдвинуть, освободить немного места так, чтобы протиснуться, пролезть, ничего не получалось, все усилия оказывались напрасными.
– Уходи, Саня, мне не выбраться!
– Рви сюда, ко мне!
– Не могу, зажало меня, уходи, говорю!
Включился нашлемный фонарь, Саня искал причину задержки экстренной эвакуации.
– Легко сказать, уходи! Мне без тебя не выломать! Давай помогу. Раз, два, взяли! Еще разок, повторяем.
Смертельным кольцом анаконды балка прижимала Женьку все сильнее к армированному шпангоуту, медленно и верно вспарывая отсек, как открывашка консервную банку, сдавливая в своих железных объятиях хрупкий скафандр.
– Дави, еще немного! Пошла, Женька! – Упершись ногами в кресло, Саня что есть мочи увлекал за собой неподдающуюся железяку, одновременно выпрямляя в струну измученное тело. – Сильнее дави, давай!
В ответ Женька только захрипел и из последних сил навалился на злосчастный шпангоут. Нечеловеческие усилия друзей, жажда спастись любой ценой, а более счастливый случай, из разряда тех, которые принимают за стечение удачно сложившихся обстоятельств, бывает, и вспоминаем о Боге в такие моменты, уповая на его божественный промысел и всенепременную благодать. Но как бы то ни было, проклятый кусок металла, обламывая остатки приборов, выскочил из созданного им паза и вместе с обессиленным экипажем полетел к шлюзовому люку. Как в танце, ребята закружились вокруг обломка, со скоростью приложенных сил, ясно различая сквозь стекла шлемов свои недоуменные лица, с ужасом ожидая конечной развязки, летели, вальсируя, к приоткрытой, заклинившей спасительной двери.
Защитные шлемы скафандров необъяснимым образом выдержали убийственное соприкосновение, люк отлетел как мячик, открыв зияющую дыру черного безвоздушного пространства. Женька успел ухватиться одной рукой за обрез выходного отверстия, тем самым кардинально изменив траекторию движения, но удержаться не удалось, скорость вываливания была слишком высока, да и танцующие, как правило, не видят вокруг себя складывающейся неблагоприятной обстановки. Того и гляди, не толкнуть бы кого ненароком. Поэтому Саня крепко обхватил ноги друга, странный танец, неудобная позиция, еще необычнее сами вальсирующие, и, акробатически с рас качки, он ногами смог зацепиться за сопло одного из основных двигателей разгонного блока, не давая Женьке отправиться дальше в безвременное путешествие по орбите Марса. Даже Деймос и Фобос удивленно переглянулись, мол, таких фуэте мы еще не видели на своем веку.
Постепенно, размеренно, высчитывая каждый поворот головы, каждое движение, космонавты уселись на сопло верхом, напоминая безмятежных отдыхающих на «банане», ожидая приятной морской прогулки и кучу радостных переживаний. Продолжаться такое расслабленное сидение долго не могло, по причине неизбежного сближения разрушенного модуля с закрывающим половину звездного неба разгонным блоком. Еще минута – и двигательный отсек будет смят, вместе с сидящими на новом увлекательном аттракционе космонавтами. Что-то предпринять, предотвратить падение, спрятаться от надвигающейся безобразной массы искореженного модуля не оставалось ни времени, ни сил. Воинственная планета не хотела отпускать первопроходцев, ставя перед ними, раз за разом, заведомо невыполнимые задачи, играя их жизнями в бильярд, извлекая на игровой стол, не по правилам, убийственные шары переменчивой фортуны.
– Женька, нужно валить отсюда!
– Знаю, у меня только одно предложение. Оттолкнуться и лететь по направлению к «Звезде» как можно быстрее.
– Без страховки? Это же верная смерть! Вдруг промажем?
– По-любому дольше проживем, чем оставаться здесь и безропотно дожидаться, когда нас раздавит и размажет о разгонный блок. Встаем потихоньку, держимся за руки, как в детском саду, и ныряем к стыку с фермой. Ключом свяжем руки, чем больше будет наша площадь, тем больше шансов уцелеть, за что-нибудь да зацепимся. На счет «три», понял?
– Добро, командуй!
Эти секунды полета к командному модулю являлись, пожалуй, самыми тягучими и длинными в жизни друзей. Расправив руки, как крылья двух больших неведомых птиц, они парили в невесомости, связанные гаечным ключом брата Никодима. Наверное, вся жизнь пронеслась в их головах. Это был затяжной прыжок без парашюта, с надеждой, что во время падения напарник передаст спасительную амуницию, успеешь застегнуть подвесную систему и, дернув вытяжное кольцо, с благодарностью будешь ожидать долгожданного хлопка раскрывшегося парашюта. Оставались бы силы, может, и наступил бы тогда мандраж, неуверенность, мысли бы одолели мрачные, раздумья нехорошие о процентах попадания. К счастью, обессиленность притупила реальность, отогнала лишние умозаключения, сконцентрировавшись на собирание в один кулак остатков всех физических и умственных запасов организма.
Оттолкнуться в нужном направлении, с точно рассчитанной амплитудой оказалось делом простым и даже в некотором смысле легкой и приятной затеей, а с другом, взявшись за руки, и не страшно вовсе. Так и приземлились они на раскуроченный бок «Звезды», самортизировав за счет выходящего из рваных пробоин сжатого воздуха, который мог сыграть злую шутку уже в обратной ситуации, когда этот же выходящий под большим давлением воздух грозил сорвать космонавтов при передвижении по обшивке командного модуля и унести в открытое космическое пространство.
Но на «Звезде» были предусмотрены поручни и лееры для безопасного технического выхода и обслуживания станции. С ними намного увереннее можно было двигаться к входному люку, грамотно обходя возникающие в изодранном корпусе воздушные гейзеры. Чуть дольше, чем планировали, провозились с открыванием шлюзового люка. Хитрая, неумело приваренная с одного края гайка не сразу отошла под натиском импровизированного ключа брата Никодима, но и это небольшое препятствие они благополучно преодолели…
Глава 6
– Управление станцией переводим на «Союз». Ты, Саня, дуй туда, я здесь пошурудю.
– Что делать будем с блоком и «Прогрессом»?
– Топливо на «Звезду» и разгонный блок.
– «Атмосферу» куда? Да и состояние, и работоспособность не ясна у блоков!
– Разберемся по ходу! Ты на месте, готов?
– Да, готов! Общую сеть будем задействовать или с переносных носителей?
– Если сеть фурычит, то с нее качай.
– Питание на пределе, освещение не включай пока.
– Чуть не врубил, вовремя предупредил, Санек.
– Слушай, Женька, похоже, на
