– Ну а просветления-то ребята достигли? – заинтересовалась Аксютка.
– Сама-то как думаешь? – беззлобно фыркнул Гаврюша. – Рыбину беззубую помнишь? Есть у него в водянистых глазах хоть бы намёк какой на свет любви ко всему сущему?
Домовая отрицательно замотала головой.
– Вот именно. А всё почему? Потому, что конфетку из… из демонов сделать нельзя. Хоть они и весь тот сложный путь прошли, и других демонов всяких, природных собратьев своих, уничтожили, и книги священные им достать удалось, и живыми всем четверым назад вернуться – а всё равно демоны есть демоны! Это всё равно что Кощейку нашего малого пытаться честным да добрым вырастить. Злодейская натура, она всегда верх возьмёт.
– Но Сунь Укун же хороший… – попробовал возразить Егор.
– А они все хорошие, – согласился Гаврюша. – Когда спят зубами к стенке. Сунь Укун, конечно, из них самый толковый. Самый умный, в небесном дворце долго жил, хоть и конюхом, но всё ж таки. И потом, какой-никакой, а царь. У него община своя была, свои подданные, за которых он ответственность нёс. А энти двое совсем другая история. Хотя если подумать, Кощей-то наш тоже…
Гаврюша глубокомысленно помолчал, мальчик с девочкой тоже. Пользуясь случаем, рыжая Аксютка передала Егорке половину сушёного банана. Как только он его съел, домовой дёрнулся, словно очнувшись, и продолжил:
– Кощей-то наш тоже неоднозначный персонаж! Образованный, харизму имеет, эдакое, хоть и злодейское, а обаяние. Вон скольких красавиц переворовал – и Марью Моревну, и Василису Прекрасную, и Василису Премудрую, и всяких разных других кучу. И скажу я вам, что не все-то девицы против того возражали, особенно когда он помоложе был, да только в сказках ваших осовремененных об энтом писать не принято. Какой же дуре охота лягушкой век доживать или лебяжьим пёрышком, если интересный, умный и богатый мужчина замуж зовёт, царство своё предлагает, власть и богатства…
– А что же сейчас он до сих пор холостой? – невинно уточнила домовая.
– Так, чую, маленькие вы ещё для такой философии, хватит болтать. – Гаврюша резко встал, отряхнул штаны от налипших травинок и зашагал вдаль.
Вздохнувший Красивый уныло побрёл следом.
– Эй, подождите, я тока рюкзак застегну! – позвала их Аксютка.
– Догонишь! Шевелиться быстрей надо.
– А лисички? – на ходу спросил Егорка.
– Чего лисички? – не сразу понял домовой.
– Ну, может, это лисички дверь заперли?
– Да не-е… – хмыкнул Гаврюша. – Энти не могли.
– Почему?
– Не знаю. Зачем им это? Незачем. Значит, не они энто сделали. Понимаешь, дружище, в таких делах всегда мотив должен быть. Хулиганки энти рыжие вряд ли мотив имеют нас в Китай не пускать. Да и как они замок-то повесят да ещё и на ключ закроют? У них же лапки!
– А может, тогда это Золотой дракон сделал?
– Да тише ты! – шикнул на спутника Гаврюша. – Аксютка услышит – по ушам нам надаёт! Золотой дракон у неё в любимчиках.
Гаврюша незаметно обернулся, чтобы посмотреть на домовую. И… нет её!
Глава тридцать шестая
Нельзя наших есть!
– А где ж энта рыжая заноза?! – спросил он. – Куда делась?
Егор удивлённо пожал плечами.
– Ты чего, за кустами неведомой зелени, что ли, спряталась? А ну вылазь! Некогда нам в прятки играть да обидки твои терпеть! Не хочешь по-хорошему? Ладно, я тя заклинанием угощу…
Эй ты, Аксютка, беглая малютка!Головная боль, рыжая моль!Вылезай-ка поскорей! Не пугай своих друзейИ родных и близких, и больших и низких,Бородатых, бритых, битых и не битых,А не то Кондратий явится и схватит!Ничего не произошло, магический инспектор не явился, и рыжая девочка к битым-небитым родственникам тоже не спешила. Суровый домовой подошёл к ближайшим кустам, нырнул в них, пошуршал листвой, вынырнул и отплевался от веточек, насекомых и тонких паутинок.
– Нету тут конкурентки моей. Вообще никого нет.
– А где она?
– Егорка, да откуда ж я знаю?!
– Аксютка! – тревожно позвал мальчик.
Но никто не отозвался.
– Энто чего ещё за новости? – нахмурился Гаврюша и на всякий случай крепко взял мальчика за руку. – Энто чего, игры у неё такие? А?! А ну, мелочь рыжая, профнепригодная, хватит в прятки играть! Вылезай давай!
– Она не вылезает ниоткуда… – озвучил очевидный факт Егор после минутного молчания.
– А то я без тебя не догадался?! Вот сейчас мы её отыщем и я ей…
– А может, её злодеи украли? – сделал неожиданное предположение капитан Красивый.
– Да кому она нужна?! – уже не так уверенно возразил домовой. – Пошли-ка в беседке той поищем, может, она туда вернулась. А может, есть там кто-то, кто её видел…
Он развернулся и побрёл налево, сердито раскидывая ногами попадающиеся в траве камешки.
Солнце поднималось всё выше. В беседке на берегу озера никого не оказалось. Пусто…
– Куда ж она деться-то могла… – растерянно бормотал Гаврюша.
– А может, она просто домой вернулась? – с надеждой предположил Егор.
– Зачем? На чердаке мёрзнуть? – логично спросил домовой. – Квартира-то твоя закрыта. Нет, тут что-то не то… – Он сел на лавку в беседке, снял с головы ушанку и почесал затылок. – На дверку волшебную замок повесили, потом Аксютка пропала, да и тишина вокруг какая-то нехорошая…
– Я пить хочу.
– Иди из озерца попей. Тут вода чистая.
Мальчик хотел было возразить, что бабушка не разрешает ему сырую воду пить, но ведь кипячёной здесь всё равно нет. Егор уныло побрёл к озеру.
У воды было прохладнее, и трава казалась влажной. Егорка опустился на колени, движением руки отогнал в сторону узенькие листики ивы, плавающие на поверхности воды, зачерпнул воду в ладонь и сделал пару глотков. Потом встал, отряхнул колени и присел на большой почерневший камень, лежащий на берегу, кое-где треснувший и поросший влажным мхом.
Через несколько секунд камень зашевелился. Егорка, не удержавшись и смешно ойкнув, упал в траву. Трещины чёрного камня засветились синим светом, и откуда-то снизу высунулась недовольная чёрная голова черепахи.
– Ой, здрасте… – вытаращился Егор Красивый. – Чёрная Черепаха! Извините, пожалуйста, я опять на вас сел! Я случайно!
– А-а… – сощурив старческие глаза, протянуло пресмыкающееся. – Э-это ты-ы, ребё-ёнок в кимоно-о?.. Ты-ы, наве-ерное, ду-урно воспи-итан, е-если уже-е второ-ой ра-аз сади-ишься на-а па-анцирь Гу-уй Ми-ина, Вели-икой Чё-ёрной Черепа-ахи Кита-ая, повели-ителя все-ех во-од, снего-ов и да-аже нета-ающих льдо-ов, лежа-ащих на са-амых высо-оких верши-инах го-ор?!
Но пока Гуй Мин говорил, долго растягивая звуки, Егорка уже успел забыть, о чём Чёрная Черепаха его спрашивала. Поэтому решил просто промолчать – Глаша говорила, что, если молчать, можно даже в глупой ситуации сойти за умного. Гуй Мин, повращав головой и не дождавшись ответа, раздражённо продолжил:
– И-или, бы-ыть мо-ожет, тво-и глаза-а сле-епы, ка-ак сле-епо быва-ает то-олько молодо-ое се-ердце ко-оротко живу-ущего челове-ека, поражё-ённое и-искрой пе-ервой любви-и?
– Чего ты там застрял? – послышался сзади голос Гаврюши.
– Гаврюша, тут опять черепаха… Я опять на неё сел…
Домовой побледнел, покраснел, сделал страшные глаза и, оттолкнув мальчика в сторону, отвесил низкий поклон.
– О великий Гуй Мин! Чёрный Воин! Покровитель Севера, воды и снега!
– И льдов… – шёпотом подсказал Егор.
– Чего?! – не понял Гаврюша.
– Он ещё покровитель льдов на самых высоких
