Мальчик схватил обруч и побежал обратно на кухню.
– Вот! Глаша, это тебе, подарок. – Он положил обруч на стол.
– Это что? И откуда ты взял? Это на голову, что ли? Диадема?
– Да! Для тебя!
– Ладно, попробуем примерить.
Глаша встала из-за стола и побежала в прихожую, к большому зеркалу. Аксютка подозрительно покосилась на Егора.
– Эт чё за железяка? – шёпотом спросила она, возвращая себе тарелку с колбасой.
– Это волшебный обруч Царя Обезьян из Китая. Если надеть его на голову Глаши и прочитать заклинание, Глаша перестанет быть вредной, – так же шёпотом ответил Егор. – Только какое заклинание надо прочитать, я не знаю.
– Крутота. А кто знает?
Егор пожал плечами.
– Кто что должен знать? – Глаша вернулась за стол, на её голове сверкал обруч Сунь Укуна.
– Ну чё, как ощущения? – весело спросила Аксютка. – Ты уже перестала быть вредной?
– Ты достала меня!!! – Младшая Красивая бросила чайную ложку, метко попав ею Аксютке прямо в лоб.
– Ай! Больно же!
– Ты меня весь день доводишь и бесишь! – не унималась Глаша. – В метро, в институте, дома! И ты, братец, тоже меня бесишь!
– А я-то с чего?! – удивился Егорка.
– Да потому что это из-за тебя всё началось, мелкий! В пиратов своих играл – не наигрался?! Теперь ещё домовых сюда запустил полный дом!
– У них проблемы в семье, а я ложкой в лоб словила? Несправедливо. – Аксютка насупилась и задумчиво пропела:
У Курского вокзалаСтою в одних носках.Ох, как же я устала,Аж боль звенит в висках…Подайте мне таблеткуОт боли головной,А лучше тарталеткуС копчёной колбасой!– Ты-то ещё куда лезешь? – грозно фыркнула Глаша, но тут же схватилась за голову. Золотой обруч Царя Обезьян на миг вспыхнул лимонным сиянием. Глаза младшей Красивой стали круглыми.
– Что такое?
– Эта штука сжимается! Мне больно! Снимите его-о!
Перепуганный мальчик вместе с домовой бросились на помощь, ухватившись за обруч, но ничего не вышло.
– Ай, пусти-те! Он ещё сильнее сжимается! Ты что мне при-та-щи-ил?!
– Это… это волшебный обруч… чтобы ты никого не обижала… и на меня не ругалась, – попытался оправдаться Егор. – Я не знал, как он работает! Я не знал, что тебе будет больно!
– Да я тебя сейчас просто придушу! – честно предупредила Глафира, повалив брата на пол, но Аксютка решила проверить свою догадку, пропев:
Ох, как же я устала,Аж боль звенит в висках!Подайте мне таблеткуОт боли головной,А лучше…– Стой! Хватит! Больно-о! – Покрасневшая сестрица мигом отпустила Егора. – Не надо больше петь. Я всё поняла. Я не должна его обижать, да?
– И меня, – важно добавила домовая.
– Хорошо. Нет проблем. А как это снять?
– Откуда мне знать, – пожала плечами Аксютка, – это же Егор принёс.
– Как это снять, мелкий?
– Я не знаю.
– Что?! Ты надел на меня эту штуку, даже не зная, как её снять?!
– Ты сама её надела, – осторожно поправил рычащую сестру мальчик.
Обстановка накалялась. Младший Красивый осторожно взялся за обруч, пытаясь его приподнять. Глаша взвыла от боли! Рыжая домовая решила, что без её участия становится скучновато, и засучила рукава кофты, вытирая ладошки о скатерть.
– Чё, прям совсем не снимается? Ну ты это, подруга, не расстраивайся…
– Не расстраиваться?! – переспросила девушка, скорбно шмыгая носом. – Я что теперь, в этом обруче всю жизнь ходить буду?! У меня ещё экзамен через три дня! Я в этом в институт пойду по-вашему, да?!
– Нет-нет, за это время мы его точно как-нибудь снимем! – неуверенно протянул Егорка.
– Чего энто вы там снимать собрались, пираты-разбойнички? – внезапно прозвучал знакомый голос, и в кухне появился Гаврюша.
– Вот это. – Глаша Красивая устало ткнула пальцем в золотой обруч. – Вы знаете, как это снять?
Домовой часто заморгал, потом протёр грязными кулаками глаза и даже сощурился.
– Это… это чё же… как же… – невнятно пробормотал он и на некоторое время онемел, застыв столбом и держась за сердце. На лбу его выступили капельки пота.
– Гаврюша… – осторожно позвал Егор, но домовой не отзывался.
– Гаврила… как вас там по отчеству, Кузьмич, да?.. – буркнула Глаша.
Тишина.
– Эхех… – Аксютка накрутила на палец рыжий кудрявый локон, выбившийся из косички. – Эй, капитан Красивый, на вот, вилкой его, что ль, потыкай, а то кажется, что он походу вообще не дышит.
И вот тут Гаврюшу прорвало.
– Да это чё же!!! – закричал он, хватив об пол шапкой. – Да это как же!!! Это почему же!!! Да зачем же это так-то, а?!!
– Полностью согласна с поставленными вопросами, – хмуро отозвалась Глаша.
Но Гаврюша не обратил на неё внимания. Он подскочил к Егору и отвесил ему звонкий подзатыльник.
– Ты чё творишь-то?! Ты зачем всякую вещь чародейскую в дом-то тащишь?! Ты зачем её людям на головы напяливаешь?! Ты вообще чего-о?!
Егорка обиженно захныкал:
– Да мне… Сунь Укун дал…
– Прекрасный!!! – диким криком поправил его принципиальный домовой.
– Прекрасный… Сунь Укун… Сними, говорит… да сестре подари…
– Зачем?!
– Чтобы она вредной быть перестала-а…
На этот раз домовой сначала встал столбом, кусая губы, сжимая кулаки и краснея всё больше и больше, а потом не выдержал, влез на табуретку, взял со стола тарелку из-под колбасы и с маху шандарахнул её об пол! Розово-голубые осколки фарфора так и брызнули во все стороны! Только после этого к нему снова вернулся дар речи.
– Да ты как снял-то его?! С башки энтой обезьяньей как ты его снял-то?!
– Просто! – Напуганный Егор уже ревел белугой, утирая слёзы рукавом. – Он голову наклонил – снимай, говорит, если сможешь! Я и сня-я-ал…
– Кто тут за старшего? – Гаврюша вопросительно посмотрел на Глашу.
– Ну я, наверное. А что?
– Валерьянка, пустырник, корвалол, пион, мутный самогон, что есть – у меня нервы!!!
– А-а, – с пониманием протянула девушка. – У меня вот новопассит есть, чтобы на экзаменах не волноваться. Будете?
Она достала из кармана беленький блистер, в котором были упакованы десять таблеток. Домовой вырвал таблетки у неё из рук и съел их все, разгрызая, но не запивая.
– Вообще-то по одной надо… – заметила Глаша Красивая.
Гаврюша только махнул рукой.
– Так… – сказал он, уперев руки в боки и смотря в пустоту. – Значит, так… как… а вот так… Энту штуку надо срочно снять.
– Мы пробовали, – сообщил подуспокоившийся Егор, – но она не снимается. А ещё у Глаши голова болит.
– Конечно, болит!!! – вновь сорвался на крик Гаврюша. – Как же ей не болеть?! Волшебный обруч Гуаньинь на голову нацепить – энто не в шубку Снегурочки нарядиться! Ну-ка, несчастная, наклоняй голову! Может, у меня получится…
Домовой решительно засучил рукава и взялся за сверкающий обруч.
– Ща мы его заклинанием… пусть только попробует не слезть…
Железяка ржавая, круглая фигня,Жёлтая, волшебная, бесишь ты меня!На чужую голову влезла не спросясь,Бижутерка чинская, ну-ка, живо слазь!Хватит мучить девушку, господи прости,Отпусти не-счаст-ну-ю,От-пус-ти-и-и-и…На последней ноте выли уже все. В общем, с заклинанием тоже не получилось. Глаша выпила таблетку от головной боли. Гаврюша сжевал ещё один блистер успокоительного. Вечно голодной Аксютке была нарезана очередная порция колбасы, чтоб просто не мешалась под ногами. Мальчик виновато стоял у стеночки, опустив глаза.
– Вот видишь, до чего ты всех довёл, Егорка Красивый? – уже чуть спокойнее выдохнул домовой. – Сестра таблетки от головы пьёт. Я на нервах, а когда у домового нервы – в доме разлад! А уж представить, что там в Китае Сунь Укун теперь вытворяет…
– А
