Пролог

Возможно, вы уже знаете, слышали или читали про Гаврюшу и Красивых. Возможно, и нет, а быть может, уже просто забыли, тогда мы напомним. Хотя, с другой стороны, вряд ли стоит пересказывать все прошлые невероятные приключения этого семейства. Тут уж проще и первую книжку перечитать. Так что поверим, что вы всё знаете, и начнём с главного.

К концу зимы, в затянувшиеся школьные каникулы, в переулке под названием Маленькое Гнездо, в старинном московском доме, где живёт семья Красивых (они не страдают нарциссизмом, просто фамилия такая!), вновь воцарился покой и порядок. Конечно же это произошло благодаря Гаврюше.

Гаврюша – домовой. Самый обыкновенный сказочный домовой, небритый мужичок с голубущими глазами, метр с кепкой в прыжке, носит сапожки, рубаху навыпуск, тулупчик нараспашку и ушанку. Его прямой обязанностью и святым долгом является забота о доме и семье, в этом самом доме (то есть в нашем случае – квартире) проживающей.

Но по-настоящему заботиться получается не всегда – тяжело ведь работать, когда в тебя не верят. Да и обидно это, кстати. А обидеть-то домового легко, вот назад вернуть трудно…

Но с тех пор, как благодаря Деду Морозу мама, папа, бабушка и даже старшая дочь Красивые поверили в Гаврюшу, всё встало на свои места. А младший Егорка в домового верил всегда и от веры взрослых в Гаврюшу тоже только выиграл. Больше никто не обвинял его в детском вранье, в слишком богатой фантазии и не присылал к нему красивых тёть-психологов с креном на всю голову.

Только могучий чёрный кот с белыми носочками на лапах, сталинскими усами, ленинским дефектом речи и пролетарским именем Маркс оставался несчастным, ведь взрослые до сих пор не знают, что он умеет говорить. Бабушка Светлана Васильевна, ветеран труда, наверняка о чём-то таком догадывается, но опасается, что остальные взрослые семьи Красивых спишут её подозрения о говорящем коте на возраст и приведут психолога уже к ней. Поэтому она пьёт валерьянку и молчит как партизан, ну и Марксу тоже приходится помалкивать. Пока…

Глава первая,

в которой все пьют чай с конфетами

– Нет буйжуйскому «Маасдаму»! Да здъявствует наш сый «Дьюжба»! «Дьюжба-а-а»!!! Землю кьестьянам, фабьики йабочим, холодильник коту-у! – не выдержав, проорал Маркс за завтраком.

– Егорка, прекрати дразниться и изображать кота, как тебе не стыдно! – проворчала Светлана Васильевна, повернувшись от плиты к столу.

– Но это не я, бабушка! Это Маркс сказал!

– Егор, ты уже не маленький, сам же знаешь, что коты разговаривать не умеют, – покачала головой мама, размешивая ложечкой сахар в керамической кружке с чаем, на которой по специальному заказу папы, Вал Валыча, был нарисован домовёнок Кузька из мультика.

– Ну одно дело домовой, это ещё… понятно, – помолчав, добавила она, – но говорящий кот…

– Так, может, это домовой ваш и говорит? – предположила бабушка. – Егорка-то ещё в первом классе и слов таких в школе не проходил. Вы уж скажите Гаврюше этому, чтоб котика моего лечебного не передразнивал. Ох… – Она поставила на стол большое блюдо с пышущими блинами и тяжело опустилась на табуретку. – Хотя с точки зрения советской науки домовой этот ваш всё равно существовать не может!

Гаврюша в это время сидел на подоконнике, поглядывая, как во дворе лёгкий снег не спеша заметает следы от колёс машины Вал Валыча. Сам домовой оставался невидимым, чтобы не смущать семейство и не нарушать идиллию воскресного завтрака. Но, с другой стороны, как же можно порядочному домовому не отреагировать на такие несправедливые обвинения?! Нипочем нельзя!

Эффектным жестом отодвинув кухонную занавеску, Гаврюша щёлкнул пальцами и стал видим всем собравшимся на кухне.

– Да как же энто не может меня существовать?! Вот он я! Вот! – Он вскочил на ноги и покрутился вокруг своей оси, как юла, чтобы показать себя маме и особенно бабушке со всех сторон. – И не передразнивал я кота! Делать мне больше нечего! Энто он сам орёт, провокатор пушистый, а признаваться не хочет.

Пользуясь общим замешательством, Гаврюша спрыгнул с подоконника, хлопнул ушанкой об пол и, подтянув полосатые плисовые штаны, забрался на свободную табуретку, усевшись рядом с Егором. Младший Красивый тут же дал ему конфету «Птичье молоко» из хрустальной вазочки.

– Может, вы, конечно, и существуете, Гаврила Кузьмич, – сердито буркнула бабушка, – но я ни за что не поверю, что котик мой умненький может такие глупости кричать по утрам! Не наговаривайте на Марксика.

– Пйявильно, – шепнул кот, на всякий случай придерживая хвостом миску сметаны.

– И что это ты, Егорушка, гостей химией всякой угощаешь? Я для кого блинчики пекла, тонкие да сладкие, по французскому рецепту из книги «О вкусной и здоровой пище»?

Бабушка ловко свернула два блинчика в трубочки, положила на красную в белый горошек тарелку, шмякнула туда же столовую ложку мёда и подвинула к Гаврюше.

– А пойду-ка я пройдусь по магазинам, за продуктами, – встав, сказала мама. – А то ведь одними блинами сыт не будешь, а Вал Валыч с Глашей, конечно, про продукты забудут и, кроме зимних сапожек на платформе, ничего не купят. Всем приятного аппетита.

– Кофию бы… – мечтательно вздохнул домовой, провожая маму взглядом. – Приучил меня к кофию мой двоюродный племянник из Турции. Там только кофий и пьют. В песке горячем греют, в медной посудине с узким горлышком и деревянной ручкой, а…

– А вот кофе в нашем доме не пьют, – отрезала бабушка. – Он для сердца вредный и для сосудов и на сон плохо влияет.

– А я маленькую чашечку. С сахаром и…

– Тем более с сахаром! – Светлана Васильевна подняла вверх указательный палец. – Вот, пейте-ка лучше чай с блинами и мёдом. А мне уже пора передачу смотреть медицинскую. Её доктор один ведёт очень умный – лысый, в белом халате и в очках. Такой врать не будет, он всю правду про лечение суставов пиявками и берёзовой корой расскажет!

Бабушка медленно поднялась с табуретки, подвинула большое блюдо с ароматными, блестящими от масла блинами поближе к Егору и Гаврюше и пошла себе в комнату, к телевизору.

– Вы уж, Гаврила Кузьмич, посуду-то не убирайте, побьёте ещё, – сказала она, развернувшись в дверях кухни. – Я сама после передачи всё приберу.

– Вообще-то мы, домовые, очень аккуратные, – надулся Гаврюша, вытирая жирные ладошки о голенища маленьких чёрных сапог, но бабушка и ухом не повела.

Через пару минут друзья услышали из-за закрытой двери знакомую музыку, под которую по белому экрану телевизора летают квадратные зелёные яблоки, – начиналась бабушкина передача.

– Ну чё, Егорка Красивый, опять остались мы с тобой одни?

– Почему это одни, товаищь? Я тоже тут! – мурлыкнул из угла довольный наевшийся Маркс.

– Да потому, что ты толстый предатель и провокатор! – проворчал Гаврюша, дожёвывая уже пятый тонкий блинчик. – Сам непотребства по утрам орёшь, а на честных людей сваливаешь.

– Гъюпости! Найод имеет пъяво на пъотест!

– Всё. Егорка, ты уж присмотри за котом, как бы он бабушку твою протестами до инфаркта не довёл. А мне некогда тут с вами сидеть. Дело у меня. – Гаврюша