От сказанных этим ублюдком слов у меня дыхание перехватило. Страх прошёл. Осталась лишь злость. В кровь ударил адреналин, а сердце стучало, как сваебой. Лишь за эти слова я готов был порвать Сяо на части. Он же тем временем продолжил:
— Лишь после этого, вдоволь насладившись твоими страданиями, я убью тебя. Давай посчитаем? Раз, два… — перечислял ублюдок, загибая пальцы на руке — шесть. В общем, жить тебе ещё шестьдесят дней. А для затравочки, я подарю тебе вот это.
В руках Сяо из неоткуда появилось большое овальное серебряное блюдо. На таких подают на стол крупную рыбу. Блюдо было накрыто серебряной крышкой.
Он смахнул со столика стаканы с виски и бутылку и поставил на него блюдо.
— Та-да! — с торжественным вскриком азиат снял крышку, показывая содержимое тарелки.
От увиденного мне стало плохо. Меня мгновенно стошнило, а мысли спутались. В ушах стоял лишь звон и стук моего сердца.
На блюде было две головы: Кристис Дюпон и моего сына, Тита.
Я впал в ярость. Почти не соображая, что творю, взревел и набросился на ублюдка. Я хотел рвать его на части, неспешно отрывая конечность за конечностью. Я хотел видеть страх и отчаяние в глазах этой мрази, когда он будет медленно умирать в моих руках.
Прямо перед тем, как я нанёс удар, мой противник исчез. Уже через долю секунды я почувствовал удар в спину, в результате которого меня отбросило к стене. Развернувшись, я увидел ухмыляющуюся рожу этой мрази и вновь его атаковал. В этот раз он не исчезал. Он перехватил мою руку и крепко удерживал её. Так крепко, что я почувствовал, как мои кости сломались. Свободной рукой я схватил с пояса клинок и ударил прямо Сяо в лицо. Но и этот удар он перехватил, сломав мне вторую руку.
Сознание было неясным, поэтому я не мог вспомнить, сколько раз я безуспешно атаковал Сяо. Он либо уклонялся, либо блокировал все мои удары. Сейсмический удар и разрыв сердца ему были ни по чём. А из нематериального состояния при использовании призрачной поступи он выдёргивал меня так легко, словно для него это ничего не значило. Здравомыслие стало возвращаться ко мне лишь когда я лежал на полу полумёртвый, а мой оппонент избивал меня ногами, пресекая мои слабые попытки подняться.
Когда регенерация перестала лечить мои раны, а мои силы иссякли окончательно, избиение прекратилось.
— Не переживай, — с улыбкой сказал Сяо — ты поправишься. Потом придёшь в себя, попытаешься сбежать, но я всё равно тебя найду. Найду и вручу тебе очередной подарок. У нас с тобой ещё целых два месяца для развлечений и игры в прятки. Ты бежишь, прячешься, я тебя нахожу, вручаю подарок, ты злишься, мы играем, а затем я ухожу, после чего всё повторяется заново. Весело, правда? Ну, бывай, малыш. Выздоравливай!
После этих слов ублюдок исчез.
Не знаю, сколько точно я приходил в себя, но прошло не менее полутора суток. Раны были очень тяжёлыми, поэтому восстанавливающаяся мана тут же тратилась на регенерацию. Сначала регенерация медленно заштопала разрывы внутренних органов, потом приступила к переломам черепа, затем залатала сломанный в нескольких местах позвоночник, после чего перешла к множественным переломам конечностей. Это время мне показалось вечностью. Накопителей с маной для быстрого восстановления у меня не было — они все были разрушены в процессе моей схватки с Сяо.
Как только я смог более-менее стоять на ногах, сразу выбрался из почти разрушенного убежища и шатающейся походкой побрёл по дорогам Эммара.
Была середина дня, поэтому на улицах было множество людей. Все, кто попадался мне на глаза, в ужасе шарахались от меня. Не знаю почему. Может быть, потому, что я весь был залит кровью и покрыт медленно заживающими ранами. А может быть потому, что мой взгляд сейчас был настолько безумным, что пугал прохожих. А может быть и потому, что сейчас от меня исходила такая жажда убийства, что ко мне не только обычные граждане не подходили, но и солдаты, патрулирующие дороги, старались обойти меня стороной.
Без стука вошёл в дом, где скрывались мои жёны. Из-за того безумного состояния, в котором я пребывал, не рассчитал силы, поэтом выбил дверь вместе с косяком и вломился в коридор.
Из ближайших комнат выскочили несколько диверсантов из Культа Теней, которые оставались здесь в качестве охраны, но я их грубо откинул и прошёл внутрь.
Перед моими глазами предстала идиллия. Эрика грудью кормила Еву, сидя на диване, а Люция сидела рядом и вышивала цветы на белом шёлковом платке. Они были в порядке.
Девушки посмотрели на меня и замерли.
— Денис, что случилось?! — подскочили ко мне обе одновременно. Эрика даже Еву от груди оторвала.
Я обнял их и заплакал.
Так я не плакал с самого детства. Просто стоял и ревел, как пятилетний. Сначала мне вторила Ева. Потом присоединилась Люция, а за ней и Эрика.
— Простите меня. — нашёптывая я своей семье — Простите. Из-за своего эгоизма я нас всех погубил. Я ничего не могу сделать. Ничего…
Мысли всё ещё были спутаны. Адреналин вывелся из крови и тело била крупная дрожь. Я просто плакал, осознавая, что своими эгоистичными поступками убил своих жён и свою дочь.
Я заигрался. Возомнил себя самым сильным, самым умным, почти непобедимым. Наплевал на всё и на всех, считая всех вокруг идиотами-неудачниками, а я-то уж точно найду способ решить свои проблемы, особенно со своей новой силой. Но вот пришёл человек, который без проблем нашёл меня, невзирая на всю конспирацию; размазал меня по полу, как кусок дерьма, невзирая на мои характеристики; а после пообещал убить всех дорогих мне людей. Он уже убил моего сына. Вспомнив то, что было на блюде и представив на этом месте головы своих жён и дочери я стал реветь ещё громче. А моя семья плакала со мной, даже не зная, из-за чего они плачут. Они лишь понимали, что произошло что-то невероятно плохое.
— Любимый, объясни, что случилось? — спросила Эрика, когда мы перестали реветь и немного успокоились.
Мне было тяжело на сердце. Сделав несколько глубоких вдохов, я всё им
