На щеках Тиранды проступил румянец.
– Я отказываюсь от своего требования и приношу извинения свидетелю, если его задели мои слова.
Варок, сжав зубы, коротко кивнул.
Верховная жрица продолжила:
– Варок Саурфанг согласны ли вы с тем, что вас уважают многие? Считаете ли вы, что почти никто не осмелился бы ставить под сомнение вашу верность Орде?
– Не мне решать, как меня воспринимают другие, – ответил Саурфанг. – Могу сказать лишь, что люблю Орду всем сердцем.
– Настолько, что готовы за нее умереть?
– Да, это так.
– Настолько, что готовы за нее убивать?
– Разумеется. Я ведь воин.
– Можно ли сказать, что вы, как и другие, использовали любовь к Орде в качестве… оправдания жестокости?
– При всем уважении, я протестую! – крикнул Бейн. – У стороны обвинения какое-то странное желание обращаться к событиям прошлого, которые не имеют никакого отношения к обвиняемому. Это больше похоже на разжигание ненависти!
Тажань Чжу смерил Тиранду спокойным взглядом.
– Чжу-шао, можете ли вы обосновать выбранную стратегию допроса?
– Лорд Чжу, я всего лишь хочу доказать, что свидетель руководствуется доводами рассудка и полностью осознает ответственность за свои действия. Как видите, это не имеет никакого отношения к разжиганию ненависти, – ответила Тиранда и зло посмотрела на Бейна.
Тажань Чжу немного подумал и произнес:
– Хорошо. Соглашусь с вашими доводами. Свидетель может ответить.
– Мой ответ: да, – сказал Варок.
– Вы оправдываете такое поведение? – продолжила Тиранда.
– Нет. И я уже говорил об этом.
– Кому?
– Все знают кому. Я не горжусь своим поступком, – произнося это, Варок взглянул на Велена.
– Выражали ли вы свое мнение в присутствии Гарроша Адского Крика?
– Да.
Тиранда кивнула.
– Разрешите представить суду и присяжным видение, которое, на мой взгляд, это подтверждает, – она посмотрела на Бейна и добавила: – Прошу принять к сведению то, что предыдущее было отклонено.
– Разрешаю, – сказал Тажань Чжу.
Хроми произвела всем знакомые манипуляции с Видением времени, и в центре зала материализовались фигуры.
Впервые за долгое время Гаррош Адский Крик предстал перед присутствующими не закованным в цепи орком с равнодушным выражением лица, а таким, каким он был еще несколько лет назад, перед падением Короля-лича. «В то время, – подумал Бейн, – мой отец еще уважал его как достойного сына Грома Адского Крика».
Верховный воевода Саурфанг в видении выглядел моложе. Бейн с болью осознал, как сильно подкосила орка потеря единственного ребенка.
Гаррош и Саурфанг стояли в крепости Песни Войны, что в Борейской тундре, и изучали лежавшую на полу огромную карту. На полотне, сшитом из шкур, были расставлены миниатюрные знамена Орды и Альянса, обозначавшие различные крепости, крошечный дирижабль и разрисованные черепа – бесчисленные, как всем тогда казалось, войска Плети.
Саурфанг, встав на колени, пустился в объяснения, указывая на различные участки карты. Гаррош стоял сзади и выглядел одновременно скучающим и раздраженным. В ответ на монолог Саурфанга о том, как важно поддерживать войска с практической точки зрения, он с презрительным жестом возразил:
– Морские пути… товары… Ты утомил меня до смерти! Нам нужен лишь воинский дух Орды, Саурфанг! Теперь, когда мы накрепко окопались в этих замерзших пустующих землях, нас ничто не остановит!
Бейн с негодованием заметил, насколько фамильярно Гаррош обращался к старшему и более опытному орку. Саурфанг же, напротив, вел себя мудро, не среагировал на грубость и настаивал на своем.
– Осадные орудия, амуниция, броня… – продолжил он. – Как ты предлагаешь сокрушить стены Ледяной Короны без всего этого?
Гаррош усмехнулся и выпрямился в полный рост.
– Предлагаю? – съязвил он. – Я покажу тебе, что я предлагаю!
Гаррош замахнулся Кровавым Воем и разнес фигурки, обозначавшие на карте Крепость Отваги.
– Вот… Вот у нас и морской путь. И для ровного счета… – добавил он и раздавил ногой крепости Вальгард и Вестгард.
Саурфанг с горечью ответил:
– Итак, блудный сын сказал свое слово! Кровь твоего отца течет в твоих жилах, Адский Крик. Нетерпелив, как всегда… Нетерпелив и безрассуден. Ты ринулся в бой, не задумавшись о последствиях.
– Не говори мне о последствиях, старик.
Бейн пришел в ярость, да и самому Саурфангу из видения изменило хладнокровие. Он подошел к Гаррошу и прорычал:
– Я пил ту же кровь, что и твой отец, Гаррош. Проклятый яд Маннорота течет и в моих венах. Я вонзал свое оружие в тела и души врагов. И, хотя Гром погиб славной смертью, освободив всех нас от кровавого проклятья, он не смог стереть ужасные воспоминания о нашем прошлом. Слишком много ужасов пришлось нам пережить.
Саурфанг отвел взгляд и теперь, кажется, обращался скорее к самому себе, чем к молодому орку. В его взгляде читалась тревога.
– Зимой, после того, как проклятие было рассеяно, сотни закаленных в боях орков, подобных мне, потеряли всякую надежду. Наши умы были, наконец, свободны… Свободны, чтобы снова пережить все то немыслимое, что мы совершили под влиянием Легиона.
Саурфанг кивнул, как будто придя к некоему заключению. Его голос стал таким тихим, что Бейну пришлось напрячь слух.
– Сложнее всего забыть крики дренейских детей… Я думаю, они еще долго будут звучать в ушах многих воинов… Ты когда-нибудь был на Свиноферме? Когда свиньи вырастают и их пора резать… вот тот звук. Визг забиваемых свиней… Он сейчас просто стоит в ушах. Это тяжелое время для нас, старых ветеранов.
Велен прикрыл глаза. Бейн заметил, что внимание присутствующих переключилось на лидера дренеев. Сидевшие на трибунах взволнованно зашевелились. Бейн перевел взгляд на небожителей, которые внимательно следили за происходящим.
Гаррош разрушил мрачное настроение словами, за которые защитнику захотелось его придушить. Сказанное бывшим вождем шло вразрез с реакцией Дуротана из предыдущих видений.
– Не думаешь же ты, что эти дети навсегда остались бы невинными ангелами? Они бы выросли и пошли на нас войной.
К удивлению Бейна, Саурфанг никак не среагировал на это предположение. Вместо этого он произнес тихим и отстраненным голосом:
– Я говорю не только о детях наших врагов…
Это, кажется, заставило Гарроша замолчать. Теперь он смотрел на собеседника со смесью отвращения и жалости во взгляде. Саурфанг взял себя в руки и, повернувшись к Гаррошу, вновь заговорил твердо и уверенно:
– Я не позволю тебе снова увести нас по этому темному пути, юный Адский Крик. Я сам убью тебя раньше.
Без сомнения, именно ради этой фразы Тиранда и выбрала видение. Прославленный герой войны угрожает убить Гарроша, прежде чем тот, импульсивный юнец, втянет всех в очередную разрушительную и бесполезную войну.
Гаррош, тем временем, ответил Саурфангу, и Бейн поразился перемене, случившейся с орком. Он заговорил тихим голосом, в котором можно было различить уважение и даже удивление.
– Как у тебя получается до сих пор оставаться в живых, Саурфанг? И не пасть жертвой собственных воспоминаний?
Саурфанг улыбнулся:
– Я не ем свинину…
– Стоп.
Сцена замерла. Тиранда, подождав, пока увиденное уляжется в головах присяжных и присутствующих, подала знак Хроми. После этого видение растворилось в воздухе. Тиранда повернулась к Саурфангу и поклонилась ему с искренним уважением:
– Благодарю вас, верховный
