- Что? – непонимающе смотрю на альфу, а он… Он улыбается так открыто и в комнату соседнюю ведет, где люди из нашего города, и мама моя, и даже подруга, которая пропадала неизвестно сколько времени, все смотрят на меня.

Как они только так тихо сидели все это время? Думаю. Но есть ли радость у меня самой от того, что все радуются за меня? За нас?.. Нет, все-таки не такая, какая должна быть у молодоженов, что окрыленные связью новой порхают над окружающим миром, только в друг друге растворяясь, но… так бывает, когда человека ставят в рамки, загоняют, делают выбор за него.

А мне… мне на воздух хочется выбраться, потому что внимание окружающих давит, наверное, я никогда к нему не привыкну, потому приняв поздравления, обнявшись с мамой, что кажется искренне радой за меня, лишь журит, что ничего не говорила ей, молчала, даже о том факте, что рядом с ней десяток оборотней забывает, а после неловко с подругой, что взгляд от меня прячет, подтверждая свою вину, я выхожу на балкон, улучив момент, когда Диамона отвлекают гости и он оказывается вдали от меня.

Вдыхаю воздух вечерний и ежусь от холодного ветерка, но не останавливаюсь, вперед иду, по ступенькам, что луной только освещаются, спускаясь к озеру и надеясь, что хотя бы здесь мне дадут побыть наедине с собой и определить для себя плохой ли это конец или же?.. только начало.

Но мои чаянья не оправдываются…

Глава 21

Они появились из ниоткуда, хотя здесь было довольно темно, так что я могла и не увидеть кого-то, слишком задумалась, чтобы ощутить постороннее присутствие, и на озеро, подернутое лунным светом, отчего вода серебрилась, засмотрелась.

Я даже не поняла, один ли это был человек или несколько, только шорох за спиной почудился, перед тем как мир погрузился во тьму, и ни вскрикнуть, ни позвать на помощь, ничего не успела, все в одно мгновение произошло - неестественно быстрое.

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я очнулась в небольшой коморке, в такой могли хранить ведра и веники, но комната точно не была предназначена для узницы, слишком маленькой и необжитой выглядела. Я же и вовсе оказалась сидящей на полу, как будто меня просто положили, а затем приставали к стеночке, да так и оставили.

Чувствуя слабость, но возможность двигаться, я тут же поднялась и стала молотить ладонями в дверь, благо хоть связанной не была, в попытке достучаться хоть до кого-то. Нет, я понимала, что оказалась здесь не просто так и если меня заперли, то никто по первому требованию не отпустит, но выбраться из этой комнаты-чулана, хотелось невероятно. Без окон, в ограниченном пространстве у меня даже дыхание замирало, становясь хриплым и тяжелым, будто мне его не хватало. Я оценила свое состояние лишь, когда перестала кричать, потому что охрипла, и стучать, потому как выдохлась, до этого даже не могла мыслить нормально, одно желание было выбраться из этой комнаты, а когда обессилено опустилась на пол, поняла – никто не придет. И даже Диамон не знает где меня искать, и только о нем подумала, как тут же захотелось его увидеть.

Пожалуйста, Боже, если он придет и заберет меня, я на все пойду. Буду ласковой с ним и полюбить его постараюсь, только пусть не оставляет меня наедине с этими стенами два на два. Но проходили часы, а может мне казалось, что то были часы, а не деле минуты, потому как одиночество растянулось длиною в вечность. Никто не приходил, ни чтобы объяснить мне, что происходит, ни зачем я им, и как бы я не пыталась прислушаться к происходящему за дверью – ничего не было слышно. Вообще ничего. Будто меня оставили и ушли.

Страх, паника, обреченность меняли друг друга, пока я пыталась ровно дышать и мыслить более позитивно, чтобы не захлебываться глотками воздуха, как ядовитой отравой. Наверное, это и есть клаустрофобия, ну или очень на нее похоже, просто я не знала, что она у меня есть. Ведь никогда до этого не была в такой ситуации, никогда бы и не подумала, что могу оказаться, а может, это всего лишь обычная паника, просто выражалась в острой форме из-за неизвестности перед будущим. Сейчас я как никогда чувствовала себя беззащитной и жалкой, даже с Диамоном никогда я себя таковой не ощущала и сейчас все мои обиды на него казались такими мелкими и ничтожными. Не значимыми.

***

Щелчок замка был подобен громкому хлопку, ворвавшемуся в крохотное помещение. Я тут же поднялась на ноги, чувствуя, как меня слегка пошатывает от недостатка кислорода, и встретилась с пристальным, чуть прищуренным взглядом, он будто оценивал свое приобретение, и увиденное ему определенно нравилось. И так неприятно и страшно стало от его взгляда, что даже холодок прошелся по телу, заставив мурашки пуститься по коже и съежиться, обхватив себя за плечи руками, в неосознанной попытке укрыться от него. Он напоминал хищника вот-вот намеревающегося сделать прыжок и разорвать на части. Я боялась Диамона? Нет, я его не боялась, по сравнению с тем, как я страшилась мужчину напротив.

- Ну, здравствуй, доченька, - сказал мужчина, как-то по особенному растягивая последнее слово, будто смакуя его на языке, и ухмыльнулся, а я... Я просто широко распахнула глаза и только лишь могла, что отрицательно качать головой, попросту не веря, что этот мужчина с волчьим взглядом, да, именно волчьим, так как белок глаза заменял коричневый цвет, а зрачок был неестественно сужен, мой отец.

- Как? - не то проговорила, не то прохрипела.

- Что? - уставился на меня вопросительно, но после все-таки продолжил. - Как ты здесь оказалась? Или как дочкой моей стала? - в моей голове пока еще не укладывается обрушившаяся на меня информация, потому я не успеваю уточнить, но он и сам добавляет, отвечая.

- Первое, не твое дело, а второе – тебе твой Диамон хорошо показывает, не маленькая, - ухмыльнулся он и глаза его нехорошо прищурились. И такое впечатление сложилось, будто знает о чем говорит, будто видел как мы… но ведь он не мог?..

- Что? Мама тебе обо мне не рассказывала, да?

По-своему понял мое молчание, а я и сказать ничего не могу, слишком шокирована, напугана, в замешательстве. Это что-то невероятное, и вселенная точно решила надо мной основательно поиздеваться.

- Пойдем, - протягивает мне руку, - комнату тебе твою покажу.

А ведь я до этого выйти хотела из комнатухи этой, даже дышалось здесь с трудом, но с этим мужчиной,