***
- Шейн, - вызвал брата к себе и теперь, сидя в кресле, рассматривал его внимательно. - Как так вышло, что Айрина уверена в том, будто стая не принимает ее как мою пару? Может, просветишь?
- А разве я не прав, альфа? - выплюнул парень, - она ведь из этих - «фанатиков», что обливается вонючими дихлофосами и развешивают аканит на дверях. Уверен, они бы уже нас отстреливали и с оружием ходили по улицам, если бы власти не приняли защищающие нас законы, - я не перебивал, слушал внимательно, хотя кулаки сжимались под столом от злости. Узколобое виденье брата заставляло его делать неправильные выводы. - Она что-то сделала с тобой, я уверен, хочет подобраться ближе, чтобы найти наше слабое место.
- Заткнись, - прорычал, устав слушать ересь этого уже взрослого мужчины, но до сих пор щенка. – Ты! Пойдешь и извинишься перед ней, и если не простит, будешь в коленях у нее ползать, понял? Иначе следующий забег стаи будет не на оленя, а на тебя. Ясно тебе? – увидев едва заметный обиженный кивок, продолжил уже более спокойным голосом. - И чтобы я больше не слышал ни от тебя, ни от кого-либо другого этого, потому что если из-за вас, у меня не получится примириться с ней, я за себя не ручаюсь. Ты понял меня, Шейн?
- Понял, альфа, - опустил голову, но не ушел, поджав хвост, как требовалось.
Нет, он еще и голову поднял, и заговорить посмел. Ни черта, Шейн не понял, а ведь я предупреждал.
- Но, Диамон, разве ты не видишь? - и вот тогда я не выдержал.
- Это ты не видишь, братец, повторяю один единственный раз, ты превратишься в ее самого преданного ее пса, если она захочет. И ничего больше от тебя я даже слышать не хочу. Я понимаю, что тебя это обстоятельство возмущает, и ты продолжаешь считать это не справедливым, потому и спускаешь всю свою злость на ни в чем не повинной девушке, и лишь потому что понимаю – расскажу в чем дело. Я почти взял её волком, надеюсь не надо напоминать, что это значит?
- Да, - прошептал, шокировано смотря на меня.
Ведь и он знает, несмотря на то, что ведет себя слишком развязно в стае и за ее пределами, что превратиться во время секса с человеком мы можем только с истинной парой для зачатия сильного потомства.
- Я извинюсь, - заверил меня, покаянно.
И по его уже не такому воинственному взгляду увидел, что до него наконец-то дошло, что Айрина не какое-то недоразумение, а постоянная единица не только в моей постели, но и в стае.
- Хорошо бы,- устало откинулся в кресле.
Шейн кивнул, но не спешил уйти.
- Диамон, скажи, как оно?
Я понимаю, о чем он – об истинной паре. И как бы я не злился на него за то, что он по не знанию мог сказать или сделать, все-таки он мой брат…
- Идеально, как и должно быть, - произнес тихо, снова возвращаясь мыслями к тому, как ощущалось ее тело под моим и как идеально оно было в моих руках.
Пусть даже это течка, а Айрина не совсем понимала реакции тела на меня, не отменить того, как охренительно оно чувствовалось.
Глава 13
Айрина
- Мамусь, привет, как ты? - заходя домой и встречаясь взглядом с матерью, спросила, очень сильно стараясь, чтобы мой голос звучал, как можно более беззаботно.
Как добиралась домой, не помню, все как в тумане, слишком была сбита с толку, находясь в смятении, да и взгляды прохожих были говорящие, знающие. Будто все, что было между нами с альфой - уже стало общественным достоянием. И от этого ощущения хотелось поскорее спрятаться. Может быть, я себя накручиваю, конечно, вряд ли они бы знали, но… это стойкое ощущение не отпускало, вместе с нарастающим неприятием сего обстоятельства. Как бы хотелось вычеркнуть все из памяти, вернуться во времени и хотя бы намекнуть себе – «отговори маму, не соглашайтесь переезжать», ведь именно с переездом все полетело в тартарары. А, увидев, озабоченное лицо матери, что тут же заключила меня в объятья, очень сильно захотелось расплакаться на родном плече. Рассказать все, не таясь, может, она бы что-то посоветовала, утешила, и уверила, как только она умеет вселять в меня уверенность, что все будет хорошо, потому что вот это его: «на ночь ты вернешься», не говорит о том, что все будет хорошо. Наоборот. И все внутри переворачивается, сжимается в горький клубок, натягивая неприятную пружину неминуемого ожидания будущего. Если вчера он меня не заставлял, сама просила, под воздействием, то, что помешает ему сегодня взять меня силой? Ему же все равно, что я чувствую, напичкал чем-то, заставляя хотеть того, что я бы в нормальном состоянии никогда… наверное, не знаю, уже ни в чем не уверена, а вдруг… вдруг, он не пичкал ничем? А это?.. Это я все? Сама? Вдруг я стала такой же, как он? Как все оборотни? Вдруг он вместе с укусом, что-то запустил во мне – чему я просто сейчас не могу найти объяснения, не зная много чего об оборотнях, но если поищу в интернете, то непременно найду ответ? Но, если я права, почему тогда так хотелось сбежать из дома альфы, а не предаваться связи, например, на столе? Не задумываясь о чувствах, что испытываю, о собственном достоинстве, что вмиг растоптали ночью, почему? Подумала, и тут же передернулась. Нет. Боже, нет. Я не могла. И все же… все же что-то внутри на эти мысли отозвалось. Мне ведь не было больно с ним, без него – да, это была пытка, но не с ним, его прикосновения были такими естественными, такими необходимыми… Я задыхалась без него, а он был моим глотком воздуха, пусть и обжигающим. Это сейчас все происходящее видится как что-то неправильное, но не тогда… тело еще помнит отголоски сокрушительных оргазмов и это были именно они… Но ведь связь с ним это не только оргазмы, подсказывает голос разума, смутно помню врача и такой жар, что казалось будто полыхает вся кожа, как в огне, и
