«Используй лишь в крайнем случае, — сказал он ей. — Только если все будет поставлено на карту».

Пока что ставки никто не делал, но Мишра волнуется.

Внезапно происходит движение: Стройкова и девчонка Комайд поворачиваются и идут на север. Быстро. Но даувкинд никуда не идет, остается рядом с огромным кофром. Поднимает голову и смотрит прямо в зеркало с мрачным и непримиримым выражением лица.

Мишра глядит на двух удаляющихся женщин, потом — снова на даувкинда. Он по-прежнему смотрит вверх, прямо на нее.

«Он знает, что я здесь? Он… он меня видит?»

Она колеблется. Теперь видно, что Стройкова и девчонка Комайд идут не к платформам поездов, но на север, далеко на север, к…

— Вот дерьмо, — говорит Мишра. — Они идут к гребаному аэротрамваю!

— Что делать, мэм? — спрашивает Нашаль, один из ее офицеров.

— Дай подумать, — огрызается она.

Это совсем не то, чего она ожидала, — они же купили целое проклятое купе, а не билеты на аэротрамвай! И, к несчастью, аэротрамвай — весьма эксклюзивная штука. Может, она и сумела бы захватить одну из гондол, но это вызвало бы множество вопросов в Галадеше и разозлило парочку весьма богатых континентцев.

«Если я это сделаю, мне конец, — думает Мишра. — Меня уничтожат. Галадеш сразу же учует, что что-то неладно».

Ринуться вниз и остановить Стройкову и Комайд? Но даувкинд по-прежнему глядит на нее с мрачным выражением на физиономии.

Его послание до боли понятно: «Спустись, и я устрою тут побоище».

Чего Мишра прямо сейчас отнюдь не хочет.

— Как же этот говнюк узнал… — шепчет она.

Потом даувкинд наконец-то поворачивается и уходит прочь, но он задержался достаточно, чтобы дать Стройковой и Комайд хорошую фору.

— Быстрее! — говорит Мишра своей команде. — Вниз, на платформу аэротрамвая! Сейчас же!

— На платформу аэротрамвая? — переспрашивает Нашаль, сбитый с толку.

— Они что-то изменили! Они знают, что их раскрыли! Быстрее!

— Но как же мы попадем туда?! — спрашивает он.

— Придется воспользоваться своим авторитетом, — говорит Мишра сквозь зубы.

Они поворачиваются и начинают спускаться.

— Авторитета не хватит, — возражает Нашаль.

— У нас нет выбора! — кричит Мишра.

Выходя следом за ними, она хватает стоящий в углу большой тяжелый портфель. Внутри — относительно новое изобретение министерства, устройство, которое швыряет на несколько сотен ярдов мину, и та приклеивается к цели. Конечно, министерство не может публично заявить, что оно создало и использует такое устройство в полевых условиях, — понятное дело, это оружие предназначено специально для саботажа, и общественность очень негативно относится к таким вещам, — но в этой ситуации оно Мишре пригодится, со всеми этими трамваями, поездами и тому подобными большими штуковинами со слабиной в местах соединения.

Он велел Мишре, чтобы все выглядело как несчастный случай. «Девочка выживет. Я знаю, она обязательно выживет. И когда это случится, захвати ее. И приведи ко мне».

Мишра, кряхтя от тяжести портфеля, бежит вниз.

— Да будет тебе известно, — возмущенно заявляет Ивонна, присоединяясь к ним в очереди на аэротрамвай, — что я еще ни разу в жизни никому не давала взятку. — И она вручает им билеты.

— Все когда-то происходит впервые, — замечает Сигруд.

— Сколько ты им дала? — спрашивает Тати, разглядывая свой билет.

Ивонна называет цифру.

— Ух ты! — восклицает Тати.

— Ух ты, — повторяет Сигруд, который никогда раньше не думал о таких суммах.

— Да уж, пусть поездка будет приятной! — говорит Ивонна. — Эти билеты предназначались одному банкиру и его семье, которые думали, что путешествие на аэротрамвае через Тарсильский хребет окажется веселой прогулкой. От богачей, как выяснилось, откупаться очень, очень дорого. Кажется, мы будем в Нефритовой каюте — то есть одни на протяжении всего путешествия.

— Надеюсь, и впрямь одни, — говорит Сигруд, окидывая взглядом толпу. Золотоглазой женщины не видно. Он надеется, что их поспешная уловка себя оправдала.

Очередь снова движется. Они втроем идут вперед. Сигруд тащит огромный кофр по рампе на платформу аэротрамвая. Его лицо обдувает холодным утренним ветром, и он наконец-то видит транспортное средство, на борту которого им предстоит провести следующие три дня.

Аэротрамвай похож на гигантское длинное бронзовое яйцо с толстым стеклянным пузырем или куполом в верхней части, своего рода смотровой площадкой для пассажиров или, возможно, экипажа, чтобы глядеть вперед и назад. Над этим куполом находится большая рама, которая тянется вверх, чтобы уцепиться за толстый трос, идущий над гондолой. Внутри рамы Сигруд видит несколько десятков или около того колес, которые сейчас не вращаются. Вторая рама находится ниже гондолы и цепляется за нижний трос. Вся конструкция имеет примерно семьдесят пять футов в длину и максимум двенадцать в ширину, то есть размером она с небольшой корабль.

«Но как она поведет себя в воздухе?» Сигруд знает, что его опыт в этом смысле необычен: раньше в Мирграде ему уже довелось лететь на корабле по воздуху, но в тот раз судно перемещалось благодаря чуду. А сейчас он видит перед собой очень громкое, тяжелое, но вместе с тем хрупкое устройство, в котором нет ничего чудесного.

— Удивительно, не так ли? — говорит Тати приглушенным от благоговения голосом. — Удивительно…

— Да уж, — отвечает Ивонна. Она смотрит на гондолу, не мигая, как на большого и грозного пса.

Сигруд наблюдает, как два механика открывают большой люк в задней части гондолы, пользуясь гаечным ключом, который потом прячут в мешок с инструментами. Один механик забирается в люк и подключает шланг к патрубку. Потом они начинают что-то выкачивать из гондолы — наверное, предполагает он, отходы человеческой жизнедеятельности. В конце концов, не могут же пассажиры просто опорожнять мочевой пузырь из окна.

Проводник улыбается им и говорит:

— Билеты, пожалуйста.

Все трое протягивают ему свои астрономически дорогие билеты. Проводник их берет и слегка кланяется.

— Очень признателен! Пожалуйста, соблаговолите занять места побыстрее. Отправляемся через пять минут. Боюсь, никаких исключений — надвигается сильный буран.

— Будет ли это проблемой для трамвая? — спрашивает Ивонна.

— О нет, мадам. Трамвай устойчив, как гора. Но это может немного замедлить подъем на линию.

Они благодарят проводника, потом поворачиваются и садятся в аэротрамвай. Никто на платформе не замечает, как Сигруд перед этим хватает сумку с инструментами, лежащую возле механиков.

Двери и все внутри, как Сигруд и ожидал, невероятно маленькие. Кофр едва помещается: люди сердятся и ворчат, пока он тащит его по крошечным проходам, свирепо таращатся в ответ на его невнятные «простите» и «извините». Наконец все трое входят в отдельные покои в дальнем конце — Нефритовую каюту, которую выкупила Ивонна.

Нефритовая каюта маленькая, но, учитывая дефицит пространства на борту гондолы, относительно роскошная. Четыре спальных места, деревянные стены, бронзовые крепления, электрическое освещение и — наверное, это самое главное — отдельная уборная, которую он внимательно и задумчиво осматривает.

— Ну что? — спрашивает Тати. — Мы в безопасности?

Сигруд закрывает дверь, кладет на пол украденную сумку с инструментами и подходит к иллюминатору на кормовой стене каюты. Через него видно платформу аэротрамвая и вращение огромных шестерней массивной машины.