Пошатнулась на подкашивающихся ногах, и маг крепче обхватил меня за талию, вжимая в себя так плотно, что я даже сквозь слои такой ненужной сейчас одежды, ощутила прикосновение его напряженной плоти. Мужчина подался вперед, слегка потерся о мои бедра, словно предлагая в полной мере понять, насколько мы подходим друг другу — сила и податливость, твердость и гибкость, тьма и свет, — и это движение отголоском огненного взрыва пронзило низ живота.
Стон, глухой, протяжный. Мой… высшего… не важно… Я поймала его краем туманящегося сознания и крепко вцепилась в плечи мужчины — единственную свою опору в этом исчезающем мире.
— Золотая моя девочка…
Снова срывающийся, рваный шепот.
Сильные руки подхватили меня, а потом на губы обрушился еще один поцелуй, лишая рассудка.
Кажется, мы разделись еще по пути в спальню, потому что на кровать я опустилась уже обнаженной, чтобы беспомощно задохнуться от прикосновения горячего и твердого нагого тела, накрывшего меня. Прохлада простыней… Жар его кожи… Пламя, сжигающее меня изнутри… Все то же немыслимое сочетание.
— Сегодня все будет иначе, лисичка…
О, да, сегодня все по-другому.
Мы целовались умопомрачительно долго, и с каждым мгновением пламя во мне ревело все сильнее, так, что вскоре я уже не слышала ничего, кроме этого рева, барабанящего в висках пульса и оглушающе громкого стука наших сердец. Настойчивые губы и обжигающий язык кружили голову, делая жажду прикосновений только острее. Я таяла от ощущения его гладкой кожи под пальцами и моего тела под его руками.
— Сахтар… Лис, ты сводишь меня с ума.
Выгнулась, подаваясь навстречу жадной ласке его губ. От лица вниз, к шее, потом к груди и дальше к животу, который уже сводило судорожными спазмами, а потом снова вверх — к ноющему в ожидании поцелуя рту.
Жадно вобрала его дыхание и только слегка дрогнула, когда мужская ладонь скользнула по телу, повторяя путь, что недавно проделали губы, но на животе не остановилась — спустилась ниже и легла между ног. Ощущение близости его тела, губ, языка, руки, проникшей меж бедер, окончательно свели с ума.
Легкие, дразнящие поглаживания… Еще раз… еще… И последние мысли улетучились, сменившись волнами наслаждения, которые заставляли тело снова и снова тянуться навстречу пальцам, что так умело ласкали, и тихо стонать, подбадривая, моля о большем.
— Ли-и-с, моя отзывчивая девочка, — низкий срывающийся голос, запутался в моих волосах. — Ты разделишь мои чувства?
Не сразу поняла, о чем он говорит, и маг настойчиво повторил:
— Хочешь ощутить, что я испытываю?
Хочу ли? Наверное.
— Да…
В этот раз, и правда, все было иначе.
У меня перехватило дыхание, когда мужчина медленно двинулся вперед, остановился, подался назад и снова скользнул внутрь, погружаясь глубже. А потом…
Плавный рывок, соединивший наши тела, чуть заметный толчок в грудь, словно стук в закрытую пока дверь — и Айтон замер, ожидая чего-то. Лишь горячее дыхание обжигало мою возбужденную кожу.
Я первая сделала движение навстречу, принимая мужчину и все, что он может дать, и мой мир наполнился новыми небывало яркими ощущениями. Страсть, ненасытная жажда, яростное желание, нежность, удивление, восторг обладания…
Я потерялась в этом чувственном вихре, закружилась маленькой песчинкой, уже не различая, что переживаю я сама, а что ощущает он. Тело била крупная дрожь, под сомкнутыми веками вспыхивали и гасли сияющие звезды, Движения Айтона выбивали воздух из легких, эмоции выворачивали наизнанку, добирались до самой моей сути и сплавляли нас воедино. А пламя внутри ревело все яростнее, а потом взметнулось в последний раз, и я сгорела в ослепительной вспышке, перестала быть, чтобы через некоторое время осыпаться вниз невесомым пеплом.
* * *Никогда не думала, что это так необыкновенно — спать рядом с мужчиной.
Просто лежать в кольце его рук и просто спать, сплетаясь друг с другом дыханием и чувствуя себя от этого в полной безопасности. А утром, еще полностью не очнувшись, на грани яви и грез, ощущать, как тебя теснее прижимают к горячему, сильному телу, а упругие губы нежно касаются виска, опущенных ресниц, кончика носа. И уже более голодно — щек, рта, шеи. Сонно выгибаться, подставляя себя под легкие, скользящие поцелуи, и, еще не открыв глаз, улыбаться новому дню. А иногда, проснувшись раньше, застать короткий миг расслабленно-беззащитного выражения лица, и навсегда запомнить, кто таится там, под маской «великого и ужасного» высшего мага.
Да, теперь я оставалась у Айтона до рассвета, и да, — полночи спала, уткнувшись в его плечо. Убаюканная ровным дыханием, согретая крепкими объятиями и окутанная ароматом осени.
Это было решение мага. Именно он настоял, чтобы я делила с ним сон, а не спешила домой сразу после свидания, и я без возражений подчинилась. Соглашение давало ему полное право распоряжаться моим ночным временем по собственному усмотрению. Так я объяснила себе свое поспешное согласие, стараясь не обращать внимания на радость, которая охватила меня после его слов.
Я вообще на многое не обращала внимания, в глубине души понимая, что долго это не продлится — у нас договор, который может закончиться в любую минуту. Не тешила себя напрасными иллюзиями, не строила планов, а просто чувствовала себя счастливой. Как ни странно это звучало.
Я, аристократка, единственная дочь главного советника покойного короля Варрии, стала любовницей врага, захватчика покорившего нашу страну. Более того, даже не мага — высшего. Была с ним близка, делила ночи, сладкий сон, торопливый завтрак, прощальный поцелуй и при этом испытывала удовольствие.
Связь, на которую я пошла под давлением обстоятельств, которую боялась, стеснялась и упорно называла про себя работой — чтобы не было слишком уж стыдно и унизительно — подарила мне нежданное счастье. И я, как скупой ростовщик, старательно собирала крупицы этого самого счастья, не желая терять ни мгновения. И так ясно, что оно скоро закончится.
День делился теперь не на ночь и день, а на «вместе» и «порознь». И что бы я ни делала, чем бы ни занималась, считала часы до следующей встречи. До того мига, как увижу высшего, прижмусь крепко-крепко, подставлю губы его нетерпеливым губам, услышу нежное:
— Я скучал, лисенок.
И отвечу,
