Пусть я бастард, но это и мой Дом.

Я даже не постучал в дверь Элерис, а стража у ее покоев рассыпалась в стороны при виде меня. Они явно не хотели попадаться на пути, да и не посмели бы остановить.

Я нашел Элерис в дальней из комнат, в ее спальне. И пока проходил через остальные, без труда мог понять, что здесь произошло.

После церемонии приема клятв знати Дома, Элерис должна была занять королевские покои, но она тянула с этим. Ни я, ни она не заходили туда с момента смерти отца, и я даже не знаю, распорядилась ли Элерис их подготовить. Поэтому сейчас она оставалась в тех комнатах, которые знала с детства.

И которые едва ли не с детства знал я.

Дымчатая ткань сливалась с мягким бархатом какого-то умопомрачительного оттенка ночного неба. Элерис любила его больше всего, и ткань специально привозили ей с Островов. Иногда мне казалось, сестра прилежно изучает принципы торговли с другими государствами, только чтобы потом у нее стали более выгодные условия на подобные ткани.

Но сейчас темно-синее покрывало бессмысленной тряпкой лежало на полу. Когда я проходил мимо него, под сапогами хрустнули осколки битых ваз. Цветы, уже успевшие подвять, валялись тут же.

Это проявление Дара известно всем. Хотя немногие способны… на такие разрушения. Я знал, что Элерис ощущала себя испуганной, опустошенной. И ее Дар бушевал, снося с полок изящные статуэтки, рассыпая косметику, распахивая дверцы шкафов, чтобы вытряхнуть бесчисленные платья, теперь тихо шелестевшие под моими ногами.

Видя беспорядок, учиненный Даром, я понимал причину. Элерис испугалась. Она и сама едва не умерла. И пока я шагал меж шелковых юбок и осколков зеркал, во мне поднималась ярость.

Я заставлю страдать тех, кто за этим стоит. Вытащу из их гниющих тел каждую жилу и заставлю на это смотреть. Мои руки невольно сжались в кулаки. И если бы рядом был кто-то из врагов, я бы, не задумываясь, убил их всех.

Но в спальне нашлась только Элерис. В том же белоснежном платье, в котором она стояла в Храме, сестра сидела прямо на полу, между кроватью и шкафом, обхватив колени. Уставшая после атаки, опустошенная Даром, она наверняка провела тут весь день, только теперь восстановив силы.

— Киран!

Она вскинула голову, в ее направленных на меня глазах плескалась радость. Элерис неуклюже поднялась на явно затекших ногах, не отрывая взгляда от моего лица. И нахмурилась.

— Киран?

Мне стоило подойти к ней, обнять и заверить, что всё в порядке. Но вместо этого я жаждал отыскать виноватых. Смотрел на осунувшееся лицо сестры, на ее растрепанные волосы, и мне хотелось убить всех, кто за этим стоит. Переломить им хребет.

Элерис подошла и взяла мое лицо в свои руки, ее прохладные ладони легли на мои виски.

— Ты можешь это контролировать, Киран.

Звук ее голоса, ее тонкие пальцы, мое собственное имя — они как будто отрезвляли. В глазах Элерис я видел, что она не сомневается во мне. Я судорожно вздохнул и разжал кулаки. А в следующий миг уже обнял сестру, уткнувшись в ее волосы, еще пахнущие удушливыми лилиями из Храма.

— Что с тобой происходит, Киран? — прошептала Элерис.

Всех детей Менладриса проверяют на магию — природную способность подчинять энергию вокруг. Только те, у кого есть задатки, могут пройти обучение в Ордене и стать полноправными магами. Но если способностей нет, ничего не выйдет, энергии не подчинятся — хотя всем благородным представителям Домов доступна особая магия, обряды, замешанные на нашей крови. Правда, редко кто осмеливается их применять.

Ни у меня, ни у Элерис не оказалось ни малейшей склонности к магии. Мы даже не видели тех пульсирующих линий в окружающем мире, которые без всякой подготовки мог разглядывать тогда еще юный Алавар Вейн.

Но у нас обнаружился Дар. Наследие королей-колдунов, изредка проявляющееся среди благородных членов Домов. Удивительно было то, что он в нас обоих — видимо, из-за разных матерей.

Никто не может контролировать Дар, эти умения исчезли вместе с королями-колдунами. Да и они, как утверждают легенды, не всегда могли совладать с силой и частенько сходили с ума.

Никто не в силах измерить Дар. Я только знал, что и у меня, и у сестры он высок. Но мы даже никогда не задумывались. Мелкие проявления воспринимались как нечто само собой разумеющееся.

Возможно, потому что обстоятельства не складывались таким образом, что Дар мог проявиться в полную силу.

До той ночи похищения. Когда и я, и Элерис невольно спустили с поводка древние силы. И мне кажется, продолжаем до сих пор.

Элерис подняла голову, ее губы почти касались моих губ, когда она выдохнула:

— Но если ты и темный рыцарь, то ты мой темный рыцарь.

Ее губы имели вкус меда — и я вспомнил, что частью обряда в Храме была церемониальная медовая настойка, которой следовало отпить несколько глотков.

Я ухватил Элерис за затылок, путаясь в ее почти белых волосах, теснее притянул к себе, пока вторая рука прошлась по ее телу, ласкала бедро, скрытое тонкой белой тканью.

Сейчас твои губы — мой церемониальный мед, твои волосы — цветы, возложенные на алтари богов, твое тело — Храм, в котором я возношу молитвы.

Отстранив Элерис, я провел пальцами по тонким косточкам ключиц, ощущая ее невольную дрожь. Мягко прошел по вырезу платья и груди. Мои руки — это руки воина, которого обучали убивать и умирать за то, во что он верит. Но еще меня воспитали брать, не стесняясь своей силы.

Платье поддалось легко, когда я разорвал его на груди Элерис. Сестра издала только сдавленный звук, но не отстранилась. Остатки белой ткани почти не скрывали маленькие аккуратные груди, я обхватил их, неторопливо лаская. И когда Элерис застонала, я увлек ее на кровать.

Я не возношу молитвы богам. В самый темный час я буду шептать твое имя.

— Прескверно.

Слова Алавара звучали особенно зловеще над телом Верховной жрицы.

Но, возможно, я просто ощущал себя неуютно в подземельях Храма. Они резко контрастировали с воздушными и светлыми основными помещениями. Тут не было места колоннам и изящной лепнине беленых стен. Только узкие прохладные коридоры из грубо обработанного камня. И полумрак, разгоняемый чадящими факелами да свечами.

Последнее особенно раздражало Алавара, ему требовалось больше света, чтобы осмотреть тело. Но тратить энергию на магию он не рискнул: я знал, что Алавар почти так и не спал сегодня, решив не доверять осмотр Храма только придворному магу.

Перед тем как спуститься в подземелья, лорд Вейн достал маленькую пузатую склянку и залпом