Первоначальным стимулом или предлогом для такого расширения империи послужило стремительное продвижение Наполеона. Впрочем, эта угроза, вызвавшая такую панику в Лондоне, оказалась чрезвычайно недолгой. Пытаясь искупить неудачу попыток найти и перехватить французскую армаду прежде, чем та достигла Египта, адмирал Горацио Нельсон в конце концов обнаружил ее стоящей в заливе Абукир к востоку от Александрии. Там он заманил французов в ловушку и уничтожил, так что спаслись бегством всего два корабля. Теперь он отрезал Наполеона от Франции, перерезал его линии снабжения, предоставив ломать голову, как выводить войска домой. Но если эта победа позволила руководству компании в Лондоне перевести дух, то юный Наполеон был далек от мысли расстаться со своей мечтой выдворить англичан из Индии и построить великую французскую империю на Востоке. Совершенно не обескураженный поражением в Египте, по возвращении во Францию он шествовал от одной твердыни к другой, одержав в Европе целый ряд блистательных побед.
Однако перед отплытием в Европу он получил удивительное предложение из Санкт?Петербурга. Поступившее в начале 1801 года от наследника Екатерины Великой царя Павла Первого, оно давало возможность отомстить англичанам и возвысить свои амбиции на Востоке. Павел Первый, разделявший нелюбовь Наполеона к англичанам, решил возродить план вторжения в Индию, разработанный Екатериной десять лет назад. В нем уже предусматривался глубокий рейд русских войск через Центральную Азию на юг. Но у Павла была идея получше. Следовало организовать совместное наступление русских и французов, что сделало бы победу над силами англичан почти очевидной. Тайно переслав свой грандиозный план Наполеону, которым Павел восхищался почти до безумия, царь стал ждать ответа.
Идея Павла заключалась в том, чтобы послать
Схема Павла впечатления на Наполеона не произвела. «Допустим, объединенная армия встретилась в Астрабаде, — спрашивал он царя, — как вы видите ее дальнейший поход в Индию через бесплодную и почти дикую страну на расстоянии почти в 1000 миль?» В ответ Павел писал, что регион, о котором идет речь, не является ни бесплодным, ни диким. Он настаивал, что его уже давно пересекли вполне проходимые дороги. «Почти на каждом шагу есть пресная вода. Нет нужды разыскивать траву на корм лошадям, так как там в изобилии растет рис». Неизвестно, от кого он получил столь красочное описание мрачного пути через пустыни и горы, которые предстояло преодолеть, чтобы достичь цели. Вполне возможно, царь был движим только собственным энтузиазмом. Павел закончил свое письмо таким призывом к своему герою: «Французская и русская армии стремятся к славе. Они смелы, терпеливы и неутомимы. Храбрость их солдат, непоколебимость и мудрость командиров позволят им преодолеть все препятствия». Но Наполеон продолжал сомневаться и отклонил приглашение Павла присоединиться к его рискованному предприятию. Тем не менее, как мы еще увидим, в его собственной голове начала складываться не слишком сильно отличающаяся схема. Разочарованный, но не отказавшийся от затеи Павел решил реализовать свой план самостоятельно.
* * *
24 января 1801 года Павел повелел атаману донских казаков выдвинуть крупные силы в пограничный город Оренбург для начала подготовки похода в Индию. Тем не менее там собралось только 22 000 человек, что было, по мнению советников Павла, куда меньше первоначально запланированного количества, необходимого для такой операции. В сопровождении артиллерии они должны были проследовать через Хиву и Бухару в направлении Инда, на что, по расчетам Павла, потребуется три месяца. Достигнув Хивы, им предстояло освободить русских пленников, которых держали там в рабстве, и то же самое сделать в Бухаре. Однако их главной задачей было выдворение англичан из Индии и перевод страны и всей ее торговли под власть Санкт?Петербурга. «Вы должны предложить мир всем, кто выступает против англичан, — наказывал Павел атаману казаков, — и заверить их в дружбе России!» Закончил он такими словами: «Вашими трофеями станут все сокровища Индии. Такой поход покроет вас бессмертной славой, обеспечит вам мое расположение, сделает вас богатыми, оживит нашу торговлю и нанесет врагу смертельный удар».
Совершенно очевидно, что Павел и его советники явно ничего не знали о дорогах в Индию, о самой стране и о позициях там англичан. Павел откровенно признавался, по крайней мере в своих письменных инструкциях руководителю экспедиции: «Мои карты (простираются) только до Хивы и реки Оксус. После этих мест уже вашей задачей будет собрать информацию о позициях англичан и о положении местного населения, пребывающего под их правлением». Павел советовал ему посылать вперед разведчиков для изучения маршрута и «ремонта дорог», хотя с чего он взял, что такие дороги в этом обширном, заброшенном и по большей части необитаемом регионе вообще существуют. Наконец в самую последнюю минуту он передал атаману казаков новую и подробную карту Индии, которую только что смог получить, сопроводив ее обещанием поддержать пехотой, как только та будет в его распоряжении.
Из всего этого становится ясно, что ни о каком серьезном планировании или обдумывании этой дикой авантюры и речи не было. Столь же ясно, и это наверняка понял Наполеон, что Павел, всю жизнь страдавший маниакальным психозом, быстро теряет рассудок. Но послушные казаки, которые возглавили покорение русскими Сибири и которым вскоре предстояло сделать то же самое в Центральной Азии, никогда не ставили под сомнение мудрость царя или по крайней мере его здравомыслие. Поэтому кое?как экипированные и плохо снабженные провиантом для такого важного предприятия в разгар зимы они вышли из Оренбурга и отправились в далекую Хиву. Им предстояло пройти к югу почти 1000 миль. Поход оказался ужасен даже для закаленных казаков. С большим трудом они переправили артиллерию, 44 000 лошадей (каждый имел запасную) и запас продовольствия на несколько недель через замерзшую Волгу (вероятно, через реку Урал. —
Именно там однажды утром один из наблюдателей заметил вдали в снегу крохотную фигурку. Несколько минут спустя их догнал мчавшйся галопом всадник. Он скакал день и ночь, чтобы сообщить им новости, и был совершенно измотан. Едва переведя дух, он сказал, что царь Павел мертв. В полночь 23 марта группа гвардейских офицеров, напуганных усиливавшейся манией величия царя (незадолго до того он приказал арестовать царицу и своего сына и наследника Александра), ворвалась к нему в спальню, намереваясь принудить его подписать отречение. Павел выскользнул из постели и попытался бежать через камин, но был схвачен. Когда он отказался подписать отречение, его безжалостно задушили. На следующий день царем провозгласили Александра, причем многие подозревали, что он осведомлен о заговоре. Не имея ни малейшего желания оказаться втянутым в ненужную войну с Британией из?за фантазий своего отца, он немедленно приказал отозвать казаков.
Приказав гонцу любой ценой остановить их, Александр, несомненно, предотвратил чудовищную катастрофу: ведь 22 000 казаков двигались навстречу почти неминуемой гибели. Даже храбрым и дисциплинированным воинам вряд ли удалось бы одолеть и половину пути до Инда. У них уже возникли трудности с прокормом и людей, и лошадей, хотя обморожения и болезни еще не начали собирать свою жатву. Тем же, кому удалось бы преодолеть эти трудности, предстояло пройти сквозь строй враждебных туркестанских кочевников, всегда готовых атаковать любого, кто вступал на их земли, не говоря уже об
