за их смерть. Тем не менее немедленно были предприняты попытки выяснить точные обстоятельства убийства и разыскать тело Хейуорда с тем, чтобы его достойно похоронить. Но посылать туда следователей было слишком опасно; выяснение, лично ли Мир Вали ответствен за убийство или, как подозревали, кто?то стоял за его спиной, ничего бы не дало. И махараджа Кашмира, и правитель Читрала настаивали на своей непричастности, и против любого из них не было никаких улик.
Тело Хейуорда отыскали по инициативе одного из его друзей, английского геолога Фредерика Дрю, который работал по найму у махараджи Кашмира. По соображениям личной безопасности он не мог сам посетить Ясин или Даркот, но зато поручил доверенному сипаю из Британской Индии попытаться выяснить все, что удастся, относительно смерти Хейуорда и попробовать найти и возвратить его останки. Находчивый солдат, серьезно рискуя жизнью, сумел откопать труп Хейуорда из?под наваленной на него груды камней и доставил его Дрю, который ожидал в Гилгите. Он также спас кое?что из вещей исследователя, включая книги, карты и бумаги, которые убийцы сочли бесполезными.
21 декабря Дрю сообщил Королевскому Географическому обществу, что похоронил лауреата их Золотой медали в Гилгите в саду возле крепости, и почетный караул дал над могилой троекратный залп. Позже был установлен надгробный камень с надписью: «В память о Дж. У. Хейуорде, золотом медалисте лондонского Королевского Географического общества, который был безжалостно убит 18 июля 1870 года в Даркоте во время экспедиции для исследования просторов Памира. Этот памятник поставлен благородному офицеру и выдающемуся путешественнику от имени Королевского Географического общества». Он по сей день остается на том месте, которое должно было стать христианским кладбищем Гилгита, хотя теперь, чтобы осмотреть его, надо взять ключ в соседней сапожной мастерской. Во время похорон Хейуорда неподалеку рос абрикос, но с тех пор, говорят, дерево перестало плодоносить. Сегодня там растет только плакучая ива.
Что касается предателя Мир Вали, то никакого наказания он так и не понес. Однако вскоре ему пришлось бежать из Ясина, поскольку правитель Читрала, используя как предлог гнев англичан из?за убийства Хейуорда, лишил его всех полномочий. Поначалу это расценили как наказание, но скоро стало очевидным, что реальной причиной стало стремление передать правление Ясином своему родственнику. Но кара за грехи Мир Вали все?таки настигла. Несколько лет он уходил от преследования и все же в конце концов принял от рук врагов насильственную и драматическую смерть — согласно одной из версий, рухнул в пропасть, сплетясь в смертельном объятии с противником. Больше века спустя имя Хейуорда широко помнят во всем регионе. В Даркоте, сегодня едва ли менее глухом селении, чем в его времена, сельские жители водили меня к печальному месту около небольшого ручья, где, по их словам, убили Хейуорда. Моим гидом случайно оказался прямой потомок Мир Вали. Британский путешественник полковник Реджинальд Шомберг, который проходил через Даркот в 1930?х годах, обнаружил, что пистолет Хейуорда, его телескоп и седло все еще хранятся в местных семействах. В начале 1950?х шесть топографических акварелей погибшего исследователя всплыли на бомбейском базаре и были впоследствии проданы на аукционе в Лондоне. Как они попали на рынок, навсегда останется тайной — подобно многому другому, касающемуся Джорджа Хейуорда.
* * *
Русские давно были обеспокоены действиями британских офицеров, исследователей и других путешественников в регионе, который, по их мнению, входил в их сферу влияния. Таким образом, поездки Шоу и Хейуорда (а возможно, и пандитов, о чьем существовании к тому времени, вероятно, уже знали) не остались вне внимания правившего в Ташкенте генерала Кауфмана. Но еще более встревожила его британская якобы торговая миссия под руководством сэра Дугласа Форсайта, которую лорд Мейо послал к Якуб Беку. Мусульманский лидер к тому времени проявил чрезвычайную враждебность к Санкт?Петербургу: он усиливал военные посты на их общей границе и запрещал въезд купцов с товарами из России. Кауфман понимал это так, будто Британия наконец отказалась от политики «умелого бездействия » и вознамерилась принять Кашгар под свою защиту и монополизировать торговлю с ним. На самом деле — хотя русские об этом еще не знали — англичане столкнулись с некоторыми проблемами. По прибытии в Яркенд миссия обнаружила, что Якуб Бек пребывает в восточной части своих владений, почти за тысячу миль оттуда, и скоро его назад не ждут. Возникло подозрение, что сделано это намеренно, из осторожности, чтобы приемом британской миссии не навлечь понапрасну гнев Санкт?Петербурга. Так было дело или нет, но ничего не оставалось, кроме как возвращаться в Индию с пустыми руками. Наряду с оставшимся не отомщенным убийством Хейуорда и его слуг эта осечка, преднамеренная или нет, становилась серьезным ударом по престижу Британии в Центральной Азии. Именно в этот момент Санкт?Петербург осуществил первый из серии решающих шагов, которые значительно усиливали его политическое и стратегическое положение в регионе. По инициативе графа Игнатьева, незадолго до того назначенного послом в Константинополь, Россия в одностороннем порядке отказывалась от унизительных пунктов по Черному морю, установленных Парижским договором после Крымской войны. Как указывалось ранее, они запрещали России строить и содержать на Черном море военные корабли и военно?морские базы. Новость вызвала в Лондоне переполох, поскольку цель запретов состояла в том, чтобы держать российский флот подальше от турецких проливов и Средиземноморья, гарантируя таким образом Британской империи безопасность жизненно важных путей сообщения с Индией. Однако, не получив полной поддержки от других главных европейских держав, англичане не могли предпринять ничего существенного, разве что за исключением подготовки к войне с Санкт?Петербургом, чего правительство нисколько не желало.
Следующее наступление России не заставило себя ждать и началось летом 1871 года, хотя из?за отдаленности региона, где это случилось, весть о нем пришла в Англию только через три месяца. Мусульманская территория в долине Или, которая контролировала стратегически важные проходы в Южную Сибирь, в результате недавнего восстания освободилась от власти Китая и на время обрела независимость. Располагалась она к северо?востоку от Кашгара вдоль границ владений Якуб Бека и не была им захвачена. Но уверенность или по крайней мере опасение, что Якуб Бек собирается ее захватить, побудила генерала Кауфмана приказать войскам принять все необходимые меры по предотвращению захвата мусульманским правителем территории у южных границ России. Справедливость требует признать, что тем самым перекрывался проход, по которому некогда ринулись на Россию орды монгольских завоевателей, — по своему значению проход расценивался российскими стратегами как аналог Хайберскому коридору. Однако это не было единственным значением долины Или. Геологи Кауфмана прекрасно знали о богатых залежах полезных ископаемых; одновременно долина служила главной житницей всего пустынного региона — факт, который едва ли избежал внимания генералов. 24 июня русские войска вошли в долину Или и разгромили более чем вдвое превосходящие по численности силы, пытавшиеся их остановить. На следующий день, когда войска вступили в местную столицу Кульджу, российский командующий объявил, что край захвачен навсегда, хотя не был на то уполномочен. Позже Санкт?Петербург его поправил, объявив, что оккупация будет только временной.
После изгнания китайцев из Туркестана долина Или оказалась настолько удалена от ближайших китайских застав, что Пекин пребывал в полном неведении относительно российского вторжения, пока не был официально информирован об этом Санкт?Петербургом. Китайскому императору сообщили, что царские войска очистили долину Или от мятежников и будут удерживать ее до тех пор, пока он или кто?то другой не сможет защитить регион от Якуб Бека. Китайцев это не убедило, и они потребовали немедленного восстановления там своей власти. Санкт?Петербург отказался, в отношениях между двумя державами возникла серьезная напряженность. Не тревожась больше о возможной конфронтации с Пекином, русские решили возобновить с Якуб Беком переговоры по прежним вопросам признания и торговли. Весной 1872 года они направили к кашгарскому двору высокопоставленного чиновника с инструкциями предложить Якуб Беку полное признание в обмен на открытие на особо благоприятных условиях его рынков для российских товаров — при одновременном ограничении доступа туда англичан. На сей раз переговоры оказались успешными или по крайней мере русские так полагали. Целью Якуб Бека было свести иностранное влияние в Кашгарии к минимуму. Лучшим способом достижения этого он считал стравливание соперничающих сторон. Едва только отбыл российский посланник, Якуб Бек направил специального эмиссара к англичанам в Индию, чтобы передать глубокое сожаление по поводу его вынужденного отсутствия год назад и пригласить в Кашгар для переговоров новую миссию. Встревоженный новостями насчет переговоров с русскими новый
