На левом фланге 1-й танковой армии расположен 6-й отдельный румынский армейский корпус в составе четырех дивизий, что составляет около шестидесяти тысяч штыков. На правом фланге, в районе Днепропетровска оборону занимают остатки 17-й армии, насчитывающие около ста пятидесяти тысяч солдат и офицеров. В полосе Таврического фронта по нижнему течению Днепра позиции занимают румынские войска с небольшим вкраплением немецких частей, и никаких признаков их усиления в последнее время наша разведка не обнаружила. Противник до сих пор опасается десанта нашего Черноморского флота и потому вынужден держать довольно высокую плотность войск на всем побережье от Херсона до болгарской границы.

Сталин взял со стола трубку и машинально начал вертеть ее в пальцах. Было видно, что Вождю очень хочется ее закурить, но он сдерживает себя.

– Это замечательно, товарищ Василевский, что немцы и их союзники так обеспокоены возможностью наших морских десантов. В противном случае нам было бы гораздо сложнее. Товарищ Бережной, скажите нам еще раз, вы справитесь с этим Роммелем, так сказать, баш на баш, или нам, как у вас говорят, надо бы немножечко урезать осетра?

– Справимся, товарищ Сталин, – ответил Бережной, – есть некоторые тактические наработки, которые при качественном превосходстве нашей техники позволят бить его армию по частям. После Брянско-Орловской операции я в этом совершенно уверен. Корпус обкатан в боях и находится на пике своих боевых возможностей. Только хотелось бы знать, какие силы у немцев занимают оборону на южном фасе нашего Брянско-Орловского выступа?

– Левый фланг «группы Вейхс» до стыка с войсками группы армий «Центр», – сказал Василевский, – прикрывают остатки частей 2-й танковой армии, сумевших прорваться через кольцо нашего окружения, а также подразделения французского, бельгийского, голландского и датского добровольческих легионов, сформированных из военнопленных, находившихся в немецких лагерях. Весь этот винегрет, общей численностью примерно в пятьдесят тысяч штыков, называется 42-м армейским корпусом и командует им генерал пехоты Антон Достлер.

– Хорошая смазка для гусениц, Александр Михайлович, – кивнул Бережной. – Только хотелось бы знать – кто у немцев додумался так расположить войска? Это же прямое приглашение к фланговому удару механизированными частями, с выходом сразу в глубокий тыл всей группы армий «Юг»!

– Все очень просто, Вячеслав Николаевич, – усмехнулся Василевский, – немецкая разведка до сих пор уверена, что ваш корпус был выведен из Брянского выступа сразу после завершения операции и находится сейчас в полосе Юго-Западного фронта, готовясь к наступлению на Харьков. Кроме того, немецкие генералы свято убеждены, что пока они будут наступать на юге, мы не посмеем побеспокоить их где-нибудь в ином месте, так как все наши резервы будут брошены на латание дыр и восстановление рухнувшей линии фронта.

– Тем лучше, товарищи, тем лучше, – хмыкнул в усы Сталин, – если мы хорошо сделаем свое дело, то в очередной раз товарищи Бережной, Катуков и Черняховский получат возможность наказать немецких генералов за их самоуверенность.

Верховный сделал паузу и внимательно оглядел присутствующих.

– И последнее, – произнес он. – Товарищ Жуков просил разрешения нанести по изготовившимся к атаке немцам сокрушительный артиллерийский удар всеми силами артиллерии фронта. Такое разрешение мы ему даем. За несколько часов до начала немецкого наступления, когда у противника будет уже «пришита последняя пуговица к последнему солдатскому мундиру», вы получите самые точные и подробные карты с расположением исходных позиций вражеской пехоты, артиллерии и танков.

Товарищ Хмелев. С началом вражеского наступления вы должны приступить к нанесению интенсивных бомбовых ударов по мостам, железнодорожным станциям и аэродромам в полосе группы армий «Юг». Особое внимание уделите мостам через Днепр. В некоторых случаях, как тогда под Невелем, вместе с вами будет работать наша фронтовая авиация. Бомб и напалма не жалеть. Немецкие транспортные перевозки на удалении до тысячи километров от линии фронта должны быть парализованы. Кроме того, будут еще особые цели, которые вам укажет товарищ Василевский.

Товарищ Голованов, задачей подчиненной вам стратегической авиации должны стать мосты через Вислу и Одер. И не жалейте корректируемых бомб, транспортный коллапс в глубоком немецком тылу в разгар крупной стратегической операции будет того стоить. Товарищ Берия доложил мне, что к вам на вооружение поступили корректируемые бетонобойные бомбы особой мощности. По получении приказа вы должны ударить ими по Цоссену, чтобы зарывшиеся в бетон немецкие штабные генералы тоже поняли – насколько они смертны. Как говорил Александр Невский: «кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет». На этом всё, товарищи, все свободны, только товарищей Бережного и Жукова я попрошу немного задержаться. Есть мнение, что нам нужно отдельно переговорить, так сказать, в узком кругу.

Там же, несколько минут спустя

Оставшись наедине с двумя генералами, Сталин в полной тишине сделал несколько шагов по мягкому ковру и повернулся к Жукову и Бережному.

– Товарищи генералы, я предлагаю вам познакомиться друг с другом поближе, – сказал он. – Поскольку каждый солдат должен знать свой маневр, то должен сказать, что именно вы двое будете главными участниками в запланированной Ставкой операции под кодовым названием «Орион» по полному разгрому и уничтожению вражеской группы армий «Юг».

Услышав эти слова, Жуков пожал плечами и несколько скептически посмотрел на Вождя.

– Я вас правильно понял, товарищ Сталин, – спросил он, – именно разгромить и уничтожить? Не слишком ли непосильная пока для нас задача? До сих пор я думал, что перед моим фронтом поставлена задача остановить врага, не допустив глубоких прорывов вражеских танков во фланг и тыл Юго-Западного фронта. Для решения каких-либо наступательных задач в моем распоряжении недостаточно соответствующих подвижных соединений. Одна 5-я танковая армия Лизюкова здесь погоды не сделает.

– Да, вы меня поняли правильно, товарищ Жуков, – кивнул Верховный, – на первом этапе операции ваш фронт должен остановить вражеские ударные части и измотать их в упорных оборонительных боях, заставив растратить свой наступательный потенциал. А потом наступит очередь действовать нашей ударной группировке в составе двух механизированных корпусов ОСНАЗ и 2-й ударной армии, сосредоточенных сейчас в ближних тылах Брянского фронта.

Жуков подошел к карте и некоторое время гипнотизировал ее взглядом.

– Для упорной обороны на заранее подготовленных позициях сил и средств у вверенного мне Центрального фронта вполне должно хватить, – задумчиво произнес он. – Даже если 4-я танковая армия противника одним или двумя корпусами повернет на север, то быстрого успеха немцам добиться не удастся, и в любом случае фон Вейхс увязнет в нашей обороне, как муха в патоке. Но что касается наступательных действий, то я ничего не могу сказать, ибо реальные боевые возможности механизированных корпусов ОСНАЗ мне известны весьма приблизительно.

– Товарищ Жуков, – сказал Сталин, – нам крайне необходимо выиграть эту войну как можно быстрее и с наименьшими потерями. Именно поэтому от операции «Орион» нам требуется решительный успех, способный в корне переломить ход всей войны. Что же касается реальных боевых возможностей механизированных корпусов ОСНАЗ, то они настолько же превосходят возможности наших, недавно сформированных танковых армий, насколько эти самые армии лучше механизированных корпусов образца сорок первого года.

Брянско-Орловская операция, ставшая генеральной репетицией нашего летнего наступления, показала, что мы не зря вложили в идеи товарища Бережного огромные по меркам нашей армии средства, и отдача вполне соответствует затратам. Ну как, товарищ Жуков, у вас будут еще вопросы по боеспособности механизированных корпусов товарищей Бережного и Катукова, или вам достаточно моих слов?

– Никак нет, товарищ Сталин, – ответил Жуков, еще раз посмотрев на висящую