Я нетерпеливо шлепнула его по бедру, намекая, что все еще жду внятных разъяснений, и мне… разъяснили.

   – Только не из-за неземной, а, наоборот, из-за земной, – тепло улыбнулся Рик и тыльной стороной ладони погладил меня по щеке. – Видишь ли, на дне Байкала находится огромное межгалактическое колониальное судно «Аполлон-3000», на котором люди когда-то давным-давно прилетели на эту планету. Законсервированный и, если верить бумагам, которые я видел во времена своей службы в группе «Альфа», находящийся в рабочем состоянии. Одна беда – никто уже не знает, как им управлять, да и как достать его со дна Байкала – тоже непонятно… Но доказательством того, кто из двух народов на самом деле захватчик и агрессор, он мог бы стать.

   Невероятно. Немыслимо… Но после всего услышанного мною мое удивление длилось не так уж и долго. Чего уж там. За последнюю неделю мой мир рухнул и, подобно мифическому фениксу, возродился из пепла, только на этот раз в новом обличье. И даже лучше, что сокрушительные новости и изумительные открытия сыплются на меня все разом, как из рога изобилия. Может, я исчерпаю весь запас потрясений, которые мне уготовила судьба, и дальнейшая моя жизнь будет ровной и спокойной, как железнодорожное полотно Аполлона.

   – И сейчас, рассказав мне вот об этом, – после затянувшейся паузы, я решила все же вернуться к разговору, – ты считаешь, что я перестану считать Древо Жизни камнем преткновения, из-за которого два народа не могут ужиться на одной планете?

   – Я считаю, что если один из этих народов – и я сейчас говорю не о правительстве – узнает об истинной силе и возможностях другого, то он пойдет на все, вплоть до использования ядерного оружия, лишь бы уничтожить потенциальную угрозу. Вспомни, сколько фильмов о захватчиках-пришельцах ты видела? А эти сказки-страшилки про шаманов? Да тут достаточно спичку поднести – и полыхнет так, что уже ничем не затушишь…

   Я содрогнулась от ужаса. Да уж, если Моргана начнет выступать на суде… И если ее слова станут достоянием общественности… Это не спичка. Это атомный взрыв получится!

   – И что же нам делать?

   – Молчать обо всем и доверять Парнею. Он один из немногих знакомых мне людей, которым есть дело до ррхато и которые…

   – Радеют за справедливость? – подсказала я, когда Рик запнулся, подбирая нужное слово.

   – Да, именно так. А еще он может решить этот вопрос тихо, поверь, я знаю, о чем говорю. Мы с ним не первый год знакомы.

   – Ладно, – я посмотрела на проносящиеся за окном придорожные кусты. – Если это говоришь ты… Рик, знаешь, если бы ты сказал, что земля плоская и стоит на трех китах, а солнце – это всего лишь огненный шар размером с футбольный мяч, я бы тебе все равно поверила… Хочешь, чтобы я поверила в Парнея? Я попробую. Ладно. Но как же расследование? Варх? Он же… он ведь просто так не остановится.

   – Конечно, нет! – Рик круто заложил руль, и мы свернули с главной дороги на въезд в Свободу. – Ни Дав, ни я, ни ты… Никто из нас не позволит этому закончиться вот так вот. Мы обязательно его остановим, Ив. Только…

   Только о преступлении ТАКОГО рода нельзя кричать на каждом перекрестке. Нельзя выступить с этим по телевидению, да и фотографии преступника не развесишь на столбах всех населенных пунктов Аполлона.

   Ничего из этого Рик не произнес вслух. Зачем лишний раз сотрясать воздух, если я и так все поняла? И про то, что лишняя паника нам сейчас ни к чему, и про то, что полученную информацию лучше попридержать… Но как же обидно и горько было за всех тех, кого урод, присвоивший себе имя Варх, успел убить.

   Мы больше не говорили об этом. Вообще, с тех пор, как автомобиль въехал город, и до того момента, как мы провалились в сон, между нами было произнесено едва ли четыре десятка слов.

   Войдя в дом, мы первым делом направились в ванную. Сразу и не сговариваясь, начали раздеваться. Просто стояли друг против друга посреди этой кафельной белизны, жадно пожирали друг друга взглядами и избавлялись от одежды.

   – Иди сюда.

   Рик дернул меня за руку и ударом ладони по стене спустил на нас поток ледяной воды. Я взвизгнула из-за неприятных ощущений, но вместо того, чтобы вырваться и убежать, закинула ногу на бедро своему Бронзовому Богу и прижалась к нему как можно крепче. Приросла кожей, мечтая просочиться сквозь нее, чтобы добраться до сердца и до души.

   – Ри-ик!

   Каждым своим неторопливым движением он признавался мне в любви, каждой мучительно сладкой лаской рассказывал о своих чувствах. И отчаянно, до крика, до дрожи в смуглых пальцах требовал ответа.

   И я отвечала. Быть может, чуть более торопливее и чуть нетерпеливее, чем хотелось моему мужчине. Наверное, оставляла розовые следы от своих ногтей на его плечах и слишком сильно тянула за волосы, чтобы заглянуть в самые любимые в мире медово-греховные глаза.

   – Хочу. Пожалуйста.

   Слова из горла вырывались какими-то чужеродными хриплыми звуками. Да и, если честно, я не была уверена, что именно я говорю, но Рик, как это ни удивительно, меня понимал. И в какой-то момент, поддавшись моему напору, прижался лопатками к белой стене, скрипнул зубами и, запрокинув голову, зажмурился.

   Мое желание пульсировало в висках, делало ноги ватными, а губы невероятно чувствительными. Я смотрела губами, дышала губами, чувствовала губами все горячее, дрожащее от возбуждения бронзовое тело. Впитывала каждую мимолетную судорогу и жадно проглатывала неровное дыхание.

   Поцелуями обласкала крепкую шею, по груди спустилась на твердый живот… Боже, никогда не думала, что живот может быть сексуальным. Это ведь просто часть тела, покрытая ровным слоем загара, с аккуратной пупочной впадинкой и почти полностью лишенная волос. Влажная от воды и пылающая жаром.

   Ртом прижалась к коже на ладонь ниже пупа и вскрикнула от неожиданности, почувствовав мужские пальцы в своих волосах.

   – Кош-шка, лучше не дразнись! Или…

   Провела языком по внезапно пересохшим губам и поддалась легкому давлению, с которым Рик тянул меня за волосы. Подняла лицо и обожглась о пламя в глазах моего мужчины.

   – Или? – не произнесла, выдохнула куда-то в область его паха, опустила веки и сосредоточила все свое внимание на пульсации твердой плоти в моих ладонях.

   Мой Бронзовый Бог был красив. По-настоящему красив. Всюду. И там