Поджав губы и отведя глаза, вновь устроила голову на плече Охотника, спросив совсем не о том, что волновало больше всего:
– А зачем мы приехали сюда? Да еще так оперативно, будто за нами кто-то гнался…
– Затем, что нужно переговорить с соседями. Пусть сами со своими шаманами разбираются. Я командиру Перевала со стороны К'Ургеа сообщение отправил еще из вертолета. Теперь будем ждать, пока он доберется сам или пришлет кого-то из своих людей… Но предупреждаю сразу, скоро это не будет. Капитана Д'Эрху боится летать. Хочешь, забавную историю расскажу? Три года назад сошла лавина…
Рик, кривовато улыбаясь, рассказывал, как он познакомился с начальником Перевала К'Ургеа, а я все поверить не могла, что мы прилетели сюда, чтобы встретиться с одним из тех, кого я, несмотря на двадцать лет мирной жизни, все равно считала врагом. Ведь не будь войны, моя жизнь могла сложиться совсем по-другому, как минимум в ней не было бы десяти лет приюта…
– Рик, – перебила я Охотника на полуслове, – скажи, а К'Ургеа… они… они все такие страшные?
– Не все!
Рывком перевернувшись, Охотник навис надо мной, шепнув в приоткрытые губы:
– Некоторые даже симпатичные…
А потом поцеловал. Сладко-сладко, пока мысли о шаманах, трупах и К'Ургеа полностью не вылетели из моей головы.
Жить с Риком под одной крышей – делить кровать, есть за одним столом, проводить рядом двадцать четыре часа в сутки – было тем еще испытанием. Не то чтобы мне это не нравилось – нравилось, и еще как! Просыпаться, прислушиваясь к ровному дыханию за спиной, таять от прикосновений сильных рук, с радостью принимать заботу и охотно заботиться самой (с последним, если по справедливости, были проблемы, потому что готовить на открытом огне я так и не научилась) и улыбаться, все время улыбаться… И чувствовать себя прямо до преступного счастливой. Разве это может кому-то не понравиться?
Мне не приходилось ранее делить с мужчиной крышу над головой, но жить с Риком мне нравилось, да так сильно, что временами болело сердце. Потому что понимала: если позволю себе окончательно вляпаться, то последствия могут оказаться, мягко говоря, плачевными... С другой стороны, волков бояться – в лес не ходить… Тем более что все уже успело случиться.
Утром четвертого дня пребывания на вершине Пика Дьявола я с хмурым видом следила, как Рик растапливает печку, весело напевая какой-то мотивчик.
Надо как можно скорее возвращаться на Перевал.
– Сколько лет мы еще будем ждать этого твоего капитана Д'Эрху, Рик? Он поднимается на гору в инвалидной коляске? Я как-то видела в новостях репортаж про человека, который осилил подъем – без ног – за два неполных дня. У твоего знакомого отсутствуют не только ноги, но и руки?
Бронзовый Бог хохотнул, проницательно заметив:
– У кого-то плохое настроение с утра?
– Я устала от безделья, – проворчала, – и хочу туда, где температура хотя бы днем поднимается выше нуля и есть душ.
– Душ – это классно, – одобрил Рик. – Но, как по мне, хорошая парная намного лучше… Слушай, Кошка, а может, нам баньку замутить? Ты как?
– Что?
Мне послышалось? Он на самом деле предлагал помыться в бане? Откуда она, если здесь не удосужились даже нормальный сортир построить?
– Ты пошутил сейчас?
– Почему? На полном серьезе. Ранцевая баня с парилкой. Не предел мечтаний, конечно, но можно замечательно погреть косточки и помыться. Хочешь?
Он еще спрашивает!
Сказано – сделано. Через несколько часов в трех метрах от крыльца нашего домика стояла оранжевая палатка, над которой весело клубился белый дымок. Напарник почти все время пропадал снаружи, довольный и взбудораженный, будто он не баню в брезентовой палатке устраивает, а как минимум космический корабль изобретает. Я на улицу не торопилась соваться, сидела в доме и топила снег в многочисленных котелках – как мне сообщил главный банщик, в настоящей парилке горячая вода лишней не бывает.
– А холодной у нас и так целый Пик Дьявола, – ворчала я, загребая очередную порцию снега в кастрюльку.
Время от времени Рик заваливался в домик, впуская вместе с собой клубы морозного воздуха. То гремел чем-то в кладовой, то просил как следует вымыть огромную – литров на сто, не меньше – медную лохань, тяжелую, как моя жизнь. Ругался, что запасные простыни воняют плесенью… Чотя какая плесень, если здесь все время мороз? Волок из бездонной кладовой скамью на низких ножках... Короче, развил такую бурную деятельность, что я и не заметила, как день перевалил за середину, и пришло время… раздеваться.
– Шубейку не бери и ватники дома оставь, – напутствовал Рик, а я, передернув плечами под его взглядом, пожаловалась:
– Холодно…
– В бане тепло, а за три секунды от крыльца до парилки даже ты, мерзлячка моя, ничего себе отморозить не успеешь.
Недовольно ворча, всунула в унты босые ноги, натянула свитер пониже, чтобы хоть попу в ни черта не сексуальных трусах прикрыть, и, взвизгнув для смелости, выпрыгнула на улицу. Рик в буквальном смысле слова дышал в затылок и проскочил в «предбанник» сразу за мной, торопливо скрипнув закрывающей вход молнией.
– Ты что? – осипшим от волнения голосом спросила я. – Со мной, что ли, собрался? Я не…
Рик устало вздохнул.
– Я лишь покажу, как всем этим богатством пользоваться. И посижу тут на случай, если тебе будет нужна помощь. Хотя… – он игриво подмигнул, обнажая зубы в улыбке, – если ты решишь меня впустить, возражать не стану.
– Без объясняльщиков обойдусь!
Фыркнула и подумала, что надо как можно скорее скрыться от наглеца в парилке, пока такая возможность имеется, но замерла, глядя широко распахнутыми глазами на своего Бронзового Бога. А он, насмешливо поигрывая рыжей бровью, положил руки на пояс своих лыжных штанов.
– Уверена?
Медленно опустила веки. Ох.
– Кош-ш-шка…
Рывком содрав с себя свитер вместе с майкой, Рик шагнул внутрь наполненной паром палатки, оттесняя меня в центр ее.
– Ну не мучай… Помнишь, как хорошо нам было вместе?
Сама не заметила, как оказалась в плену бронзовых рук. Полураздетая, задыхающаяся. Покорная и мягкая, как глина в руках искусного мастера.
– Тебе понравилось,
