– Будет лучше, если вы вернете мне шпагу! – в боевом задоре воскликнул Казанова.

– Не сейчас, – Себастьяно привстал на цыпочки. – Вон наша гондола! Времени мало! Идем!

Стражники находились самое большее в дюжине шагов от нас. Себастьяно схватил меня за руку, и мы побежали. Казанове не потребовалось специального приглашения, он проявил достойные уважения спринтерские качества. Гондола выскользнула по каналу Рио ди Палаццо и ждала нас у моста Понте ди Палья. Мы с Себастьяно вскочили в нее одновременно, Казанова последовал за нами. Поднимаясь на борт, он все-таки поскользнулся и одной ногой оказался в воде, но Хосе длинным веслом уже оттолкнулся от причала и с нечеловеческой силой стал грести в сторону чернильно-черной лагуны. Мы не успели далеко отплыть от берега, когда разъяренные преследователи достигли пристани. Один из стражников, сердито вопя, метнул в нас копье, лишь сантиметра на три разминувшееся с моей головой. Краем глаза я видела, как оно пролетело почти у самого уха. Чертыхнувшись, Себастьяно стащил меня вниз, на дно гондолы. Затем прогремел выстрел: один из стражников привел в действие свой пистолет. К счастью, стрелок он был никудышный, пуля просвистела в воздухе высоко над нашими головами. Хосе изо всех сил старался мощными взмахами весла как можно скорее вывести нас из опасной зоны. Мы быстро двигались вперед. Вскоре стражники превратились в нечеткие силуэты, выхваченные из тьмы береговыми факелами, а их крики растаяли вдали.

– Кто вы? – Казанова с любопытством изучал Хосе, стоявшего на корме, который в свете шлюпочного фонаря выглядел действительно впечатляюще. Греб он по-чемпионски, а своей жуткой худобой пробуждал желание срочно подкормить его витаминами. Никто не знал, сколько ему лет. На вид ему можно было дать все шестьдесят или семьдесят, но для путешественника во времени все, конечно, относительно. Особенно для одного из Старейшин. Я бы дала ему несколько тысяч, но Себастьяно считал, что я, как всегда, безмерно преувеличиваю. Сам Хосе никогда не распространялся о своем настоящем возрасте. Только снисходительно подмигивал левым глазом, когда его об этом спрашивали. Правый глаз он прятал под черной повязкой, отчего походил на пирата в летах. На вопрос Казановы он вместо ответа таинственно промолчал, как нередко поступал и со мной, если я проявляла излишнее любопытство.

Казанова на него не обиделся, он слишком радовался вновь обретенной свободе. Сидя рядом со мной, он отжимал насквозь мокрую штанину и оживленно вспоминал последние события.

– Вы видели, как я сокрушил стражника ответным ударом? Он действовал быстро, а я быстрее! Парировать я всегда был мастер. Ха, мастерство не пропьешь! А еще этот болван Лоренцо! Он, конечно, и через сто лет все будет спрашивать себя, чем же я проковырял дыру в крыше камеры! Мой побег даст пищу для множества домыслов!

Он еще какое-то время продолжал в том же духе. Роль Себастьяно во всей этой истории почти свелась к нулю. Задним числом он стал кем-то вроде ассистента, который случайно болтался на крыше, когда началась заварушка. К сожалению, эти разглагольствования слегка подпортили мое первое, положительное, впечатление о Казанове, он показался мне страшным позером. Но потом я увидела, что его руки, которыми он все еще судорожно отжимал мокрую брючину, дрожат почти так же сильно, как мои. Теперь я заметила, как заключение истощило его физически. Он был слишком худ для своего роста, бросалась в глаза нездоровая бледность кожи, усыпанной блошиными укусами. В книге, которую он написал о своем побеге (или, точнее, напишет через много лет), упоминалось и о крысах. Пятнадцать месяцев в этой жуткой дыре были, вероятно, сущим адом. Всем этим бахвальством он лишь старался скрыть, что находится на пределе сил. И для такого состояния, отдадим ему должное, дрался он невероятно здорово.

Хосе вел гондолу сквозь ночь с интуитивной точностью. Перед нами показалась оконечность острова Джудекка, и мне невольно вспомнился ужасный финал моего первого путешествия во времени в 1499 год. Но на этот раз мы свернули направо, не доплывая до Джудекки, и двинулись вдоль южной стороны Дорсодуро[4]. И здесь берег неравномерно освещали факелы. Парочка подвыпивших щеголей в шляпах-треуголках, кюлотах и башмаках с пряжками, выйдя из какого-то помпезного палаццо, радостно замахала руками, чтобы поприветствовать нас. Мимо собора тяжело прошагали двое караульных, и Казанова поспешно втянул голову в плечи, не решаясь выпрямиться, пока Хосе не свернул направо в другой канал. Плыть нам оставалось уже недалеко. Как всегда, перед прыжком во времени меня охватило волнение. До сих пор каждый раз все проходило гладко, но я никогда не забывала, что однажды сказал мне Себастьяно в самом начале нашего знакомства. Случается, что путешественники просто-напросто исчезают.

И все же я радовалась скорому возвращению в настоящее и карнавалу. Нам оставалось только попрощаться с Казановой. В укромном месте у пересечения с Большим каналом ждала шлюпка с экипажем из двух человек, которая отвезет его на материк. Шлюпка принадлежала одному из них, за эту поездку Себастьяно заплатил ему баснословные деньги. В обязанности второго входило обеспечить Казанову всем необходимым, чтобы тот смог безопасно продолжить путешествие. Он был местным Посыльным, так назывались помощники Стражей времени. Посыльные жили в соответствующих эпохах и, среди прочего, отвечали за предоставление одежды и жилья. Поэтому их достаточно подробно посвящали во все планы, пусть даже из-за блокировки мы и не могли ничего рассказать им о будущем.

Казанова не верил своему счастью, он все время допытывался, почему мы сделали для него так много.

– Ну, вероятно, у вас есть какой-то знатный покровитель, – наконец предположил раздраженный Себастьяно.

Эта идея неожиданно восхитила Казанову.

– Это Брагади́н? – поинтересовался он. – Ну, точно, это он! Я знал: старый друг не бросит меня в беде!

– Лучше бы вам просто забыть о том, что получили помощь от кого-то со стороны, – посоветовал ему Себастьяно.

– О вашем участии я буду молчать как могила, клянусь жизнью! Но скажите только, кто вас послал!

– Сядьте в лодку и отправляйтесь в путь, – предложила я. – Когда-нибудь вы сами выясните, кому обязаны свободой.

«Или не выясните», – с сожалением добавила я про себя, ведь он никогда так об этом и не узнает. Казанова всегда будет пребывать в поисках своего высокого покровителя. Он будет странствовать по всей Европе и заводить знакомства с сиятельными особами при дворах разных королей. Он будет влюбляться, влезать в долги, играть, лгать и мошенничать и войдет в историю как величайший соблазнитель женщин всех времен. А спустя много лет он напишет увлекательную книгу о побеге из Свинцовой тюрьмы. О нас с Себастьяно в