Чонгук и какая-то длинноногая брюнетка занимались сексом, и происходило все это на рабочем столе парня. Если быть точнее, брюнетка лежала на столе, который покачивался от грубых движений Чонгука, который яростно вдалбливался в девушку. Незнакомка пошло и протяжно стонала, а Чонгук, откинув голову и прикрыв глаза, глубоко дышал.

— Чёрт! — пискнув, быстро закрыла дверь девушка и прикрыла глаза от злости и отвращения. — Подонок. — шипит Мэй и направляется в комнату Лисы, но не найдя там девушку, решила проверить в зале, где обычно проходят репетиции. Как-то Лиса говорила Мэй, что это единственное её любимое место во всём этом гадюшнике, где она зависает часами, танцуя и выплескивая всё, что накопилось внутри.

Догадки Мэй оказались верны. Лиса вовсю выкладывалась в зале, не заметив даже присутствия Мэй, что тихо и с некой долей сожаления смотрела на девушку, которая успела стать такой родной за столь короткий промежуток. Лиса танцевала так, словно от этого зависит её жизнь, словно это её воздух, которого так не хватает. Но ведь так оно и есть. Танцы для девушки — всё… в буквальном смысле, все.

— Ты просто невероятная. — произнесла Мэй, подходя к Лисе, что вытиралась полотенцем. — Твои движения такие четкие, профессиональные… у тебя большое будущее в этой сфере. — обняла Лису, поприветствовав. Девушка улыбнулась Мэй и обняла в ответ.

— Танцы… единственное, что Чонгук не может отнять у меня. — устало улыбнулась Лиса.

— Кстати о нём… — начала Мэй, глубоко выдохнув, — ты знаешь, что он спит с другими девушками, да? — спрашивает Мэй, но уже видит ответ на лице Лисы.

— А ты думала он в меня влюблён и будет верен, пока смерть не разлучит нас? — смеётся Лиса, вытирая полотенцем пот с шеи.

— Нет, но… я думала, что ты ему не безразлична. — задумалась вдруг Мэй, вспоминая поведение и взгляды Чонгука, направленные Лисе.

— Ну… как тебе сказать…- саркастично приподняла глаза Лиса, — у тебя в детстве была игрушка, которую ты любила больше всего? — Мэй кивнула. — Но ведь были и другие игрушки, с которыми хотелось поиграть и ты забывала о своей любимой, а когда надоедали другие, вновь находила любимую и снова играла. — показывала Лиса всё жестами и улыбалась, хотя в душе была далеко не улыбка, а отчаяние… отчаяние говорило за неё. — Так вот я та самая игрушка, которую жалко выбрасывать, потому что она любимая, но не незаменимая. — Мэй не улыбалась. Не было даже намёка на улыбку. — Кажется, у него и на тебя появились планы. — взволнованно произнесла девушка. — Я его слишком хорошо знаю… я вижу, как он смотрит на тебя, Мэй. Будь осторожна, умоляю… он не так безобиден, каким кажется. — взяла девушку за руку, всматриваясь в растерянные глаза напротив.

— Безобиден? — усмехнулась Мэй. — Я поняла, что стоит опасаться этого психа, даже не зная его имени. Но его поведение мне не нравится… он поцеловал меня, Лиса. — Мэй почему-то не могла посмотреть в глаза Лисе.

— Что? — Лиса была искренне удивлена. — Поцелуи у него под запретом… это его принцип, который я знаю, как никто другой. Он спит со множеством девушек, но не позволяет прикасаться к губам. — слова Лисы удивили и напугали Мэй не на шутку. Неужели Чонгук думает, что нашёл новую игрушку? Так ли это на самом деле или же у парня совсем иные планы на новую звездочку клуба? — Я никогда не прикасалась к его губам самостоятельно… он всегда делал это сам. — так все-таки Лиса для него что-то значит, если один из своих принципов он нарушает ради неё.

— Лиса… откуда в нём столько дерьма? Почему он такой… зачем делает всё это? — Мэй стала правда интересна причина. — Зачем держит тебя силой, зачем шантажирует меня… да еще и остальные шесть психов… как они нашли друг друга? — девушка размахивала руками. Это было что-то вроде маленького эмоционального срыва. — Он не делился с тобой ничем личным, сокровенным… или вы еще не дошли до этой стадии?

— На самом деле, лично он мне ничего не рассказывал… это не в духе Чонгука. — холодно усмехнулась Лиса. Девушки медленно направились в сторону ступенек, что вели в раздевалку и уселись на них. — Но слухи, как знаешь сама, никто не отменял. Я знаю, что у него был брат-близнец, и он умер лет десять назад в свой же день рождения. — поджала девушка губы и посмотрела на Мэй, которая была в крупном шоке от услышанного. Это явно задело девушку. Терять близких — участь, которую познала Мэй трижды. Страшнее и больнее нет ничего в этом мире, поэтому девушка всегда думала, в первую очередь, о близких, потом уже о себе.

— Боже мой… это ужасно. — тихо произносит Мэй. Лиса кивает, согласившись с подругой.

— Именно. Поэтому Чонгук ненавидит этот день. В этом году, в его день рождения он приехал ко мне ночью в двенадцать, просто лёг рядом и уснул. Он не тронул меня и пальцем, Мэй… но могу поклясться, той ночью он страдал, мучился… — вертя головой и смотря в одну точку, говорила Лиса, — кошмары не покидали его до самого утра. Он с кем-то говорил во сне. Под утро он встал весь мокрый и измученный. Его брат — вот его слабое место. — Мэй была ошарашена услышанным. Неужели, у такого, как Чонгук есть слабые места?

— Даже не верится… — глубоко выдохнула Мэй.

— В прошлом же году мне повезло, куда меньше. — опустила голову Лиса, вспоминая, неприятные для девушки, события.

— Что ты имеешь в виду? — Мэй уже боялась задавать ей вопросы. Всё, что она уже услышала и так повергло девушку в шок.

— В прошлом году он заявился в свой день рождения пьяный и мне не удалось избежать… — замялась Лиса, — близости с ним. За всё время, что я здесь, он изнасиловал меня дважды… в первый раз, когда хотела сбежать и была поймана, во второй раз в его день рождения. — взгляд Лисы был пустым, что пугало Мэй. — Он больше никогда меня не заставлял. — сейчас же Лиса смотрела в глаза подруги.

Повисла неловкая тишина, в которой обе девушки задумались над всем сказанным и пытались переварить. Особенно, сложно было Мэй, которая узнала такое сокровенное из личной жизни своего мучителя.

- Что касается остальных… — начала вдруг Лиса,