— Спасибо тебе… — исследуя кружку с чаем, тихо произнесла девушка, — спасибо за всё.

— Мэй… послушай, то, что произошло сегодня… — начала вдруг Лиса, положив свою ладонь поверх руки девушки, что до сих пор дрожала.

— Как они посмели так со мной поступить. — подняв взгляд на девушку, помотала головой, вновь мысленно проматывая эту ужасную картину. — Я на такое не подписывалась, понимаешь? — слёзы начинали подступать к глазам, но она держалась до последнего. Обида и злость душили изнутри. — Я должна была просто станцевать и свалить ко всем чертям собачьим из этого убогого места. — голос становился все громче, а дрожь только усиливалась. — Он не имел права… это… я ведь… я девственница, понимаешь? — тихо и запинаясь говорила Мэй. — А что если бы… — тут Мэй все же пустила одну единственную слезу, которую тут же вытерла, не желая больше плакать из-за этого. — Я люблю другого… и сейчас мне так стыдно перед ним, я чувствую себя такой грязной, такой… — хмуря брови и потирая покрасневшие запястья, шею, на которой видны засосы.

Лиса сидела напротив и слушала девушку с таким сожалением и сочувствием. Было видно — ей не все равно. Она полностью понимает её чувства.

— Я знаю, каково это… — сделав глоток чая и посмотрев в окно, за которым стояла мрачная ночь, ответила Лиса. — Я была на твоем месте, но лишь с разницей в том…что меня никто не спас. — её большие глаза тут же увлажнились. Ей больно. Больно даже вспоминать об этом, но надо объяснить Мэй, что все можно перетерпеть, что все не так плохо, каким кажется на первый взгляд. — Но поверь мне, то, что произошло сегодня… этого не должно было случиться, Чимин обычно так не поступает, я правда не знаю, что на него нашло. — искренне говорила Лиса. — Я сама танцовщица и лично знаю, какое к нам отношение. Мэй, меня никто не трогал в этом клубе, кроме Чонгука, вот уже, как год. Но он мой покровитель, поэтому… — опустила она взгляд на свои руки, что сжимали кружку с чаем.

— Поэтому ты его терпишь… — продолжила за неё Мэй, устремив взгляд на новую подругу.

— Я благодарна ему лишь за защиту и мою неприкосновенность, но я отлично знаю, что он делает это для себя самого, а не для меня… чтобы только он мог пользоваться мной. Он считает меня своей личной вещью, побрякушкой, которая всегда должна быть рядом и удовлетворять все его прихоти. — тихо, но чётко говорила Лиса, смотря на Мэй и качая головой. — Он думает, что личный водитель, квартира, наполненные миллионами карты, салоны, магазины смогут меня задобрить, представляешь? — нервный смешок. — Но самое интересное то, что он отлично знает, что мне не нужно все это… он знает, чего я хочу больше всего на свете, но каждый раз, когда он смотрит мне в глаза и улыбается этой своей властной улыбкой, — Лиса хмурит брови, — я понимаю, что моей мечте не суждено сбыться… я никогда не стану свободной, он этого не позволит. Скорее убьет, чем отпустит. — произносила каждое слово, вкладывая всю накопившуюся боль.

— Расскажи мне… почему. — прошептала Мэй, взяв ладонь Лисы в руку и посмотрев в глаза таким глубоким и понимающим взглядом. — Ты не похожа на тех девушек, что были в зале. Им нравится то, что они делают, но не тебе, я вижу. — тихо проговорила Мэй.

— Ты довольно наблюдательная. — грустно улыбнулась Лиса, опустив голову. С Мэй ей было легко, ей хотелось поговорить, высказаться. За все то время, что она здесь, она успела лишь нажить себе врагов, но не друзей. Ей не хватало этого простого человеческого общения по душам, особенно с такой милой девушкой, которая так напоминала Лисе саму себя. — Я тоже любила… или до сих пор люблю, не знаю… я уже не знаю, что чувствую, не знаю, что правильно, а что нет, Мэй. — глаза девушки полны боли и потерянности.

— Ты любишь. — слабо улыбнулась Мэй. — Пока есть сомнения и даже малейшая улыбка, появляющаяся на твоем лице, вспоминая его, значит ты ещё любишь. — Лиса улыбнулась, опустив голову, что означало правдивость слов девушки.

— Все началось с любви к танцам… — грустно улыбнулась Лиса и начала свой рассказ, оперевшись на спинку широкой мягкой кровати. — Я из маленького городка Мунгён, сама знаешь, какие там ограниченные возможности… хотя может ты даже не знаешь такой город. — усмехнулась Лиса. Это не Сеул, где сотни танцевальных школ, училищ и где танцы ценят, как искусство. Я занималась танцами самостоятельно, потому что в городе было только две танцевальные школы для детей. Мне пришлось найти место, где я бы могла заниматься танцами постоянно, потому что я не собиралась оставаться в этом городе, где толком нет нормального учебного заведения, возможностей, да элементарно, будущего там нет. — помотала головой Лиса.

— Еще в школе я знала, куда хочу поступить. Моя мечта — это Корейский Национальный университет искусств. — произнесла с неким чувством гордости.

— Да, я слышала о таком. — отвела глаза в сторону Мэй, вспоминая. — Это очень престижное учебное заведение.

— Именно. Поступить туда было практически нереально, но не для меня. Я ждала это событие пять лет. Я готовилась, не покладая рук. Мне нужен был зал для ежедневных тренировок, поэтому я нашла одно заброшенное здание у нас на окраине города. Это было идеальное место: тихое, практически безлюдное, только вот пришлось попотеть, чтобы вычистить это помещение. — улыбнулась Лиса, впадая в воспоминания. — Я приезжала туда на своем велосипеде каждый день после учебы и занималась по пять часов. Включая самые сложные композиции, я повторяла все движения, вырабатывая их до автомата. Домой я добиралась только под вечер… убитая, вымотанная, но мысль о лучшем будущем спасала меня. Благо, отец мной не интересуется уже давно, поэтому не пришлось объяснять, где я постоянно задерживаюсь. — Лиса поджала губы, уставившись в одну точку. Ей больно говорить об отце.

— Ему было все равно во сколько я возвращаюсь домой, голодна ли я, все ли у меня хорошо в школе, как я учусь, есть ли у меня деньги… ничего. Его ничего не интересовало после смерти мамы. — Лиса пустила первую слезу. — Отец срывался на мне, избивал, когда её не стало, не понимая