— Моя малышка… такая сексуальная… — обхватывает губами сосок, втянув его и говорит своим басистым соблазнительным голосом, от которого я уже готова прийти к разрядке.
Это было лишь начало нашей дикой ночи. Сегодня мы не жалели друг друга, отдаваясь по полной и доставляя неимоверное удовольствие. Затем мы переместились в ванную комнату, где сделали это ещё пару раз: стоя у раковины и в душевой кабине. После мы проголодались не на шутку, спустившись на кухню, но вместо того, чтобы поесть, мы занялись очередным сексом на столе. Такого ещё у нас не было, что только заводило и подначивало еще больше.
Уснули мы только под утро… измотанные, но счастливые и удовлетворённые по всем пунктам.
*
*Pov Мэй*
Прошла неделя после выкидыша и я, кажется, немного остыла… хотя… кого я обманываю, я думаю об этом постоянно. Я не могу передать словами то, что на самом деле чувствую сейчас. Чонгук был прав, говоря, что я добилась своего. Это я виновата в смерти своего ребёнка, только я. Кай всё ещё снится мне, но я не могу винить его, это я изначально не захотела этого ребёнка, поэтому вина только на мне. За то время, что я узнала о беременности, я свыклась с этой мыслью, я начала улыбаться, смотря на свой живот, хоть он и плоский, как раньше, но осознание того, что кто-то там живёт и дышит уже вызывало у меня улыбку. Я полюбила это маленькое чудо, мысленно говорила с ним, гадая, кто же это: мальчик или девочка. Но буквально за одну ночь я лишилась этого маленького счастья. Я никогда не забуду лицо Чонгука, который разъярённо вошел в палату, прожигая меня взглядом. Я действительно почувствовала вину… я вдруг осознала, какой эгоисткой была всё это время, думая только о себе и о том, как воспитать ребёнка. Да как угодно, черт возьми! Это был мой малыш, который нуждался в моей заботе, любви… а что сделала я? Я отвергла даже мысль о том, что он может родиться.
Я правда не знаю, как жить с этой мыслью, как настроить себя на лучшее, когда на глаза постоянно наворачиваются слёзы, ведь голова забита только этим, только мыслями о моём малыше, которого я подвела. И хоть врач сказал, что плод был слабенький и вряд ли бы смог расти дальше, он все равно бы не выжил даже до четырёх месяцев, я всё равно корю себя за то, что изначально была против него. Врач сообщил, что такое бывает, если зачатие, так сказать, было «не трезвым». А в ту ночь, когда мы с Каем переспали, или будет правильнее сказать, когда он фактически силой добился своего, он был достаточно пьян. Я помню это, как сегодня. За это я ещё больше ненавижу его.
Мне стало сложно смотреть на детей… я сразу начинаю представлять, каким был бы мой малыш. Эту потерю… очередную потерю я буду помнить всегда, но помнить буду из-за того, что чувствую сильную вину, и это кромсает меня морально, подавляет и перекрывает кислород.
Рози смогла меня немного отвлечь от того хаоса, что творился у меня на душе. Но гуляя с ней по магазинам, я увидела столько счастливых семей и наоборот. Видя полную семью, играющую со своим ребёнком, смеющуюся… я понимала, что такого у меня бы точно не было. У меня была бы неполная семья, мой малыш постоянно бы нуждался в отце, которого не может быть рядом. Смотря на матерей-одиночек, я видела в них себя. Не знаю, что вдруг щёлкнуло во мне, но мне вдруг стало легче на душе. Возможно, действительно, у каждого своя судьба, свой путь и, если это произошло со мной, значит так оно и должно было быть. По крайней мере, мне так легче думать, чтобы не сойти с ума.
Я переехала на время к Рози, так как оставаться в особняке покровителей я больше не желала, а жить одной в своей квартире мне запретил Чонгук. Я бы воспротивилась его решению, но и сама отлично понимала, что пока Мино не поймали, я могу быть в опасности, поэтому я согласилась с ним и теперь на время перебралась к моей Рози. Её мама, мне как родная, она так заботится обо мне, словно о родной дочери. Она всегда любила меня и поддерживала, поэтому они мне стали семьёй.
Чонгук звонил мне каждый день после выкидыша, но последние два дня его не видно и не слышно. Тэхён сказал, что тот по уши забит работой, поэтому связаться с ним будет сложно. Расстроило ли это меня? Да, расстроило. Я слишком быстро привязываюсь к людям, и Чонгук не исключение. Он причинил мне много боли, но он же от неё и освободил. Он спас меня от Мино, обеспечил приличное лечение дедушке, он подарил мне надежду на то, что я могу быть хорошей мамой… этот тиран, до боли близкий, но и в то же время такой далёкий, недосягаемый.
Прошло ещё три дня с того момента, как он перестал мне звонить. Это начинало злить не по-детски. Я ушла с головой в учёбу, стараясь не думать о нем и о своих накопившихся проблемах. Да и с учебой завал полнейший, ведь пропустила довольно много из-за всего произошедшего. Но, к счастью, я не тупая… хотя это с какой стороны посмотреть… так вот, справилась я со всем быстро, наверстала за пять дней всё то, что пропустила фактически за месяц. Рука уже болит от многочисленных конспектов, что я расписала… глаза уже и видеть не хотят эти книги, статьи, но впереди сессия и думаю, я к ней готова. Ну что ж… хоть одной проблемой меньше.
Утро следующего дня не предвещало ничего необычного. Дедушка, университет, зачёты, длинные, но интересные лекции. Но выйдя из университета, я поняла, что восторженные взгляды многих девушек устремлены куда-то в одну точку. И каково же было моё удивление, что этой точкой оказался сам Чон Чонгук. Чёрт, ну вот что он тут делает? Но почему же сердце так бьется при виде него, почему я так рада его приезду?
