Лира замерла.

— Что ты сейчас сказала? — шёпотом спросила она.

— Прости, — спокойно отозвалась Кэрол.

— Мне очень жаль, что я не могла рассказать тебе этого раньше, — промямлила Морисоль.

— Я уничтожу её. Она поплатится за всё! — с каждым словом прибавляя громкость с шёпота до крика сказала Лира.

— Я не стану останавливать тебя, — проговорила Морисоль.

— Тогда почему не рассказала мне этого раньше? — спросила Лира.

— Потому что не хотела, чтобы ты так прожила всю свою жизнь думая лишь о других и страдая от бесконечных потерь. Теперь у тебя есть любимый человек, ты можешь стать по-настоящему счастливой, — сказала Морисоль, смотря куда-то вдаль.

— Нет, не смогу я настолько древняя, что путь назад для меня закрыт, — отчаянно сказала Лира, закусывая нижнюю губу. — Я буду сражаться с Милисент и там же в этой битве умру окончательно. Мне больше некуда идти.

— Ложь. Семья Беликовых приняла тебя такой какая ты есть. Владимир любит тебя, а ты его, — крикнула Морисоль, выйдя из себя и пытаясь доказать Лире обратное.

— Взгляни правде в глаза, да мы любим друг друга, но его семья меня ненавидит, — психовала Лира, не желая соглашаться с Морисоль.

— Не решай за других что им чувствовать, а что нет. Мой брат любит тебя, и я считаю, что ты не так уж плоха как хочешь казаться, — немедленно среагировала Анна.

— Поначалу мы и вправду тебя ненавидели, но это было лишь первое впечатление, созданное не столько тем какая ты личность как тем, что ты стригой. Сейчас, узнав тебя, я понимаю выбор своего сына, — сказала Роза.

— Я не против иметь такую мудрую старшую сестру как ты, — кратко высказалась Кэт, приветливо улыбаясь.

— Ты уже стала частью нашей семьи, — улыбаясь, сказал отец.

— Всё равно через несколько десятков лет вы умрёте, а я вновь останусь одна. Я больше не смогу снова видеть смерти небезразличных мне людей, — сказала она.

— Лира… — прошептал я, прижимая её к себе.

«Так вот что она чувствовала всё время. Наверное, это должно быть очень тяжело знать, что все, кого ты любишь умрут, а ты будешь жить вечно, неся в себе эту горечь утраты, ужасную боль, которую никто не в силах утихомирить, пустоту, пряча её за маской безразличия. Поэтому стригои загоняют все чувства, причиняющие боль глубоко в себя. А что делать тому, кто всю жизнь держался только из-за этого? Бессмертие — это личный, персональный ад для такого человека», — наконец-то понял я.

— Прежде чем судить посмотри на часть моих воспоминаний, — сказала Морисоль. — Все вы посмотрите.

Как и в прошлый раз палата исчезла и сменилась пещерным коридором.

«Солнце ещё не зашло. Зачем я понадобилась ей в такую рань», — думала Морисоль, слушая эхо своих шагов.

Она, повернув пару раз направо, вышла к деревянной двери и, получив отклик «Войдите», втиснулась в комнатку.

Это была тёмная комнатушка с диваном в углу, одной-единственной свечой, освещавшей комнату и письменным столом, за котором сидела Милисент, непрерыв,

но постукивая по нему ногтями.

— Вы вызывали? — спросила она.

— Наконец-то, иди за мной, — ответила Милисент и вышла из комнаты через другую дверь.

Морисоль последовала за ней по бесконечным коридорам. В итоге они подошли к железным прутьям одной из темниц.

— Загляни внутрь. Ты узнаёшь эту девушку? — спросила Милисент, отходя в сторону.

Морисоль осторожно заглянула внутрь. На грязном полулежала Лира, электрические «змеи» струились вокруг неё, обвивая всё её тело.

«Что она здесь делает?» — промелькнула мысль в голове Морисоль.

— Это моя наставница, Элизабет Форс, а также незаконная королева Элизабет Драгомир, выдвинутая на престол нечистыми, — не задумываясь, ответила она, — Я думала, что она мертва.

— Ровно, как и Элизабет Калланд, предпоследняя дочь семьи как бы предателей моройского рода, — дополнила её Милисент.

«Калланд? Нет, они все мертвы. После той бойни четырнадцать лет назад никто из этой проклятой семьи не смог бы выжить».

— Знаешь ли, они были объявлены виновными за то чего не совершали, а действие королевы Дженевры Зеклос только лишь приблизило то событие, которое она хотела предотвратить смертью всей семьи Калланд, — следила за её реакцией она. — Ты удивлена?

— Отчасти, но вы же не стали бы вызывать меня в такую рань по такому пустяку, — логически подумала Морисоль.

— Верно, мне нужно чтобы ты взяла эту нить и присоединила её к ней, — сказала Милисент, протягивая ей тонкую проволоку на подобии нитки.

— Могу я поинтересоваться зачем? — спросила Морисоль, подозрительно сужая глаза.

— Видишь ли, я напоила её своей кровью ещё две недели назад, но она, продолжая цепляться за воспоминания о жизни, исцеляет сама себя с помощью духа. Если я не предприму что-нибудь сейчас, то единственное, что я смогу сделать, когда она очнётся так это только убить её. Я не намеренна умирать сейчас, но точно знаю она — моя смерть. Для пользователя духа очень важно верить в свои способности и если она будем считать себя стригоем, то и верить в свою магию перестанет. Поэтому, стерев её воспоминания, я замедлю процесс полной регенерации организма стригоя обратно в мороя, — разъяснила ситуацию Милисент.

— Значит, она любом случае не станет стригоем, — выдвинула своё предположение Морисоль.

— И да и нет. Она обретёт такую же силу, скорость, ловкость и бессмертие, но не утратит способность чувствовать. Учитывая её характер, она просто не станет обращать на свои эмоции и чувства должное внимание. С каждым годом барьер блокирующий её память будет слабеть, а чувства крепнуть. В связи с этим стригой она или нет решать только ей, — ответила Милисент.

— А если кто-то будет воздействовать на неё стихией духа? — задала интересный вопрос Морисоль.

— От этого ей не будет ни пользы, ни вреда, если, конечно, этот кто-то не додумается вонзить кол ей в сердце. В таком случае она, как и любой другой нормальный человек, морой, дампир, стригой умрёт, — проговорила она. — Теперь возьми нитку и привяжи её к ней.

Морисоль в точности выполнила все указания Милисент. Лира вздрогнула, и электрические змейки исчезли.

— Морисоль, надеюсь ты понимаешь, что стоит тебе сказать ей хоть слово о только что произошедшем или о её прошлой жизни, и я убью тебя на месте, — без церемоний сказала условие жизни Милисент, в ответ на что Морисоль кивнула.

Лира пошевелилась и открыла свои огнено-красные глаза.

—