Разум тут же подкинул образ Налини, одиноко лежащей в темном подземелье Бхараты. Все это время я думала о том, как сохранить ей жизнь. А дальше? Как насчет того, чего сама Налини хотела для своей жизни?

До переворота она не раз порывалась вернуться в родное племя, но я всегда отказывала, ибо знала, что она под угрозой, пока Сканда у власти. Так что я ничем не отличалась от сестер Ааши, спасших ее, но при этом не оставивших выбора. Нет, даже хуже, ведь я не могла сказать, что спасла Налини. Стыд крепко стиснул сердце.

Я все исправлю, когда вернусь в Бхарату…

– Можешь спросить меня о чем угодно.

Не особо щедрое предложение, но большего я пока дать не могла.

Ааша колебалась не больше секунды.

– Вообще о чем угодно?

Я кивнула.

Она сдвинула брови:

– На что похож сладкий вкус?

– Эм… – Я осеклась.

Как описать сладость тому, кто ничего не пробовал? Я искала нужные слова, стараясь думать о них по-другому. Взглянуть на мир иначе.

– Сладость – это как… как проснуться поутру и вспомнить дивный сон. Как есть поэзию.

Ааша закрыла глаза.

– Звучит приятно.

– Так и есть.

– А цветы на ощупь?

– Как влажный шелк?

Она скривилась.

– Это лучше, чем кажется, клянусь.

Ааша засмеялась.

Она спрашивала меня о танцах и траве, об укусах пчел и уколах шипов.

Даже о поцелуях спросила и очень расстроилась, когда я объяснила, что не настолько опытна, как она думала.

– А почему? – не унималась она.

Я поперхнулась.

– Что? Это… личное.

– Пожелай меня поцеловать красивая женщина или привлекательный мужчина, я бы не колебалась. Особенно если бы тоже хотела их поцеловать.

Она пристально уставилась на меня, и я отвела глаза, и взгляд как-то сам собой упал на ручей под нами. Одну ногу Ааша погрузила в бурлящий поток, а вторую прижимала к груди. Я прищурилась. Поза казалась случайной, но однажды я вывихнула в драке лодыжку, и пришлось ковылять к пруду, чтобы опухоль спала. Ааша не наслаждалась природой. Она пыталась исцелиться.

– Как ты поранилась?

Она посмотрела на воду.

– Вас моя помощь порадовала, других – нет. Говорят, мне не стоило вмешиваться. Многие будут злиться молча, но некоторые не станут сдерживаться.

– Это не ответ, Ааша.

– Это даже лучше ответа. Это предупреждение.

Я не собиралась давить, но ее слова пугали. Насколько я знала, никто не мог пробраться в наши покои и украсть рубин или яд, но это не означало, что никто не попытается. И если кто-то напал на Аашу, что помешает им выследить меня или Викрама?

– Мне пора. Сестры, верно, волнуются. Меня слишком долго не было.

Я поднялась:

– Спасибо за помощь, Ааша.

– И тебе, Гаури, – улыбнулась она, – за потраченное время и истории.

Я поплелась обратно. Через два дня должно было начаться второе испытание. Я уже почти понимала суть Турнира желаний. Каждый наш шаг, каждый сделанный выбор создавал историю, которую Кубера от нас скрывал. Его не волновало, выживем ли мы, чтобы рассказать ее. Он хотел лишь познать наши мысли, посмотреть, как наши желания и амбиции создают наше будущее. Я по-прежнему оставалась простой смертной. Мои прикосновения не отравляли, мое тело не таило в себе никаких магических способностей, зато таило неиссякаемый источник воли. Источник, зачарованный от чужих поползновений, потому что подчинялась воля только мне. В ней заключалась моя сила.

Когда я проходила мимо баньяна, от его тени отделились три фигуры.

– Ты украла яд Змеиного короля, – зашипела первая.

– Ты не имела права, – зарычала вторая. – Мы первые заключили сделку. Мы получили его яд и магию в обмен на наши имена. Этот яд предназначался нам, как и на каждом Турнире.

Я скрестила руки на груди:

– У него этого яда полно. Идите и заберите свою порцию.

Третья отвела взгляд:

– Он дает лишь один флакон каждые сто лет. Таковы правила. Это последний турнир. Там нужен яд.

– Так нечестно… – вновь подала голос вторая, и я засмеялась:

– Нечестно? Даже боги не обещают справедливости. Это соревнование. Мы разгадали загадку. Мы сражались. Конец.

– Осторожнее, девочка. Ты не осознаешь, в какую игру влезла. У каждого здесь своя история, но у некоторых на кону гораздо больше, чем у прочих. Некоторым нужно пополнить запасы магии. И некоторые пойдут на все, чтобы их желания исполнились.

Все трое как одна потянулись к голубым лентам на шеях, а потом, что-то бормоча себе под нос, растворились в тени. Вокруг воцарилась тишина. Казалось, будто на этот вечер Алака решила спрятать все свои секреты и перенесла каждую крупицу магии куда-то в другое место. Не было ни очередей из страждущих перед шатром вишканий, ни танцующих пьянчуг под ветвями баньяна, ни смельчаков, пробующих странную пищу с праздничных столов. Я осталась одна.

Вернувшись в комнату, я стряхнула снег с волос и потопала, очищая обувь. Викрам лежал на горе подушек – на коленях книга, рука перевязана, а рубашка… не на нем. Янтарный свет ближайших фонарей скользил по его рельефным мускулам. После тренировок и сражений я видела бессчетное множество мужских тел. Одними хотелось любоваться чуточку дольше, другие я по сей день пыталась стереть из памяти. Принц-лис не походил ни на кого из них. На его темно-золотистой коже не было ни шрамов, ни иных следов. Его шелковистые кудри напоминали дикие заросли. И держался он не как солдат, настороженно и напряженно, а как истинный король, с томной элегантностью и всезнающей усмешкой.

Викрам подался вперед и, упершись локтями в колени, посмотрел на меня с искренним изумлением:

– Ну что?

Я отвела взгляд и уставилась на синий флакон.

– На обратном пути столкнулась с Безымянными. Они в ярости, потому что сами хотели получить яд.

– Как и половина якшей и якшини. – Викрам отложил книгу. – Это соревнование. Чего они ожидали?

– Я им так и сказала.

– И все же зачем им яд? – задумался он, потирая челюсть.

А потом снова потянулся за книгой. Уж лучше б за рубашкой.

– У тебя закончилась одежда?

– Что? – Викрам глянул вниз, словно только сейчас заметил, что частично обнажен. – Нет, просто пришлось перевязать пару царапин, полученных по пути из змеиного царства.

– Но теперь ты перевязался.

– Вы, как всегда, проницательны, принцесса. Я снова оскорбляю ваши девичьи чувства? Могу я понежиться в кровати хоть один вечер, не опасаясь телесных повреждений?

– А нельзя нежиться одетым?

– Почему для тебя это так важно?

Я всплеснула руками:

– А вдруг во мне проявятся способности вишканьи и ты помрешь от случайного прикосновения?

– Давай проверим. – Викрам откинулся на подушки.

– Зачем столь открыто приглашать смерть? Ты должен бояться моего прикосновения.

– Как раз наоборот. – Его глаза загорелись.

Мы уставились друг на друга, и никто не хотел первым отводить взгляд.

Раз…

Два…

Викрам засмеялся:

– По-прежнему ничего? Однажды я все-таки заставлю тебя покраснеть.

– Не теряй надежды.

Я закатила глаза, стараясь не думать об этом мгновении дезориентирующей невесомости, и шагнула к окну, что выходило во внутренний двор. Земля покрылась тонкой