Возмущенный Гипнос положил руку на грудь.
– Я был напуган. Ты знаешь, что страх делает с цветом лица?
– Просвети меня.
Гипнос растерянно моргнул.
– Ну, я не знаю наверняка, но ничего хорошего, поверь мне.
– Мы достали Глаз, – прервал их Энрике.
Он повернулся, словно собирался отдать артефакт Гипносу, но в этот момент Северин протянул руку вперед.
– Не отдавай ему Глаз, – сказал он.
– Почему нет? – возмутился Гипнос.
– Ты проведешь тест на право наследия и только после этого получишь Глаз Гора.
Гипнос скрестил руки на груди.
– По условиям договора…
– Мы должны достать Глаз Гора, а взамен ты восстановишь мой Дом, – закончил за него Северин. – Ты никогда не говорил, что мы должны отдать тебе Глаз, как только он попадет к нам в руки.
Гипнос открыл и закрыл рот. Тут он усмехнулся. Патриарх Дома Никс вовсе не был зол, на его лице читалось облегчение.
– Туше.
С этими словами Гипнос ушел искать вещи, которые отдал на хранение Дому Ко́ры. Он вернулся через несколько минут с большой черной коробкой.
– Для вас, мои дорогие.
Он снял крышку коробки: внутри лежали пять комплектов формы стражников. Они быстро переоделись и по отдельности направились к выходу.
– Завтра я приеду в «Эдем» и выполню свое обещание, – сказал Гипнос. Он одарил каждого из них пристальным взглядом. В его глазах было что-то голодное, изучающее. – Жду не дождусь появления нового патриарха.
Лестница, ведущая в оранжерею, была совсем близко. Тем не менее Северин сгорал от нетерпения. Он хотел поскорее подняться наверх, затем оказаться в «Эдеме», пройти через главное лобби и протянуть ладонь со шрамом для повторного теста на право наследия. Он с наслаждением представлял себе лицо матриарха Дома Ко́ры в тот момент, когда ей придется объявить его кровным наследником Дома Ванф. Северин моргнул, и на мгновение перед его глазами встали картины его будущего. Оно было насыщенным и сладким, как золотистый мед, каждая ложка которого была съедобным предсказанием: счастливый Тристан с карманами, полными цветов, Энрике согнулся над кипой книг, Зофья проводит эксперименты в своей лаборатории, и Лайла, нашедшая древнюю книгу, лежит на своей бархатной кушетке и улыбается только ему. Его мысли прервала острая боль, и Северин вздрогнул от неожиданности. Неведомая ему прежде радость. Это была именно та эмоция, которая не находит выхода и просто взрывается в области ребер. Он не знал, что с ней делать. Северин пытался ее сдержать, пока она не поглотила его целиком. В этот момент Энрике дернул его за рукав.
– Зофья взяла копье.
Северин обернулся.
– Зофья, я же говорил, мы не должны брать ничего, кроме Глаза Гора, – он указал на копье. – Ты не можешь взять его с собой.
Зофья выразительно посмотрела на него.
– Ты украл серебряную ткань и спрятал ее в карман.
Северин ненадолго задумался.
– Ладно, можешь оставить копье.
– Нечестно! – воскликнул Энрике. – Я ничего не взял из хранилища.
– Тебя ждет совсем другая награда.
– Ах, да, – мечтательно сказал Энрике. – Судьба. Спасение. Сладости.
– И больше никаких долгов, – добавила Зофья.
– А ты что будешь делать, Лайла? – спросил Энрике.
– О, ничего нового. Отправлюсь вслед за своей главной целью, – ответила она с загадочной улыбкой.
Должно быть, все подумали, что она собирается вернуться домой с полными карманами сокровищ, но Северин знал, что она имела в виду. Он знал, что Париж был для нее лишь временной остановкой на долгом пути. Хотя эта мысль немного притупила его радость, решимость в нем только усилилась. Если бы он позволил – она разбила бы ему сердце. Что за глупые мысли. Это же Лайла. Знаменитая Энигма из Дворца Сновидений. С чего он взял, что она испытывает к нему какие-то чувства?
– А как же Тристан? – задумчиво спросил Энрике. – Что он будет делать?
Зофья подняла свое копье.
– Создаст армию пауков.
Все засмеялись. Они наконец-то добрались до конца винтовой лестницы.
– Тристан? – позвала Лайла.
– На нас напал гиппопотам! – закричал Энрике.
Северин застыл на месте. Его взгляд тревожно бегал по оранжерее: что-то было не так. Ядовитые испарения клубились в помещении и застилали частично выжженную землю. Краем глаза Северин увидел что-то черное и блестящее. Ему послышался приглушенный звон, и чувство страха заволокло его разум.
– Тристан, – тихо сказал он.
Ядовитая дымка постепенно рассеялась, открывая его взгляду маленькое садовое кресло, которое притащили в оранжерею и оставили прямо посреди помещения. На нем сидел Тристан, его голова завалилась набок. На голове его блестел тусклый металлический венец с бегающим по кругу голубым огоньком – устройство, преследующее Северина в его ночных кошмарах. Шлем Фобоса.
Я никогда не смогу причинить вам столько же боли, сколько ваш собственный разум. Под достаточно сильным давлением ломается даже… сознание.
Северин хотел подбежать к Тристану, но в воздухе появились сотворенные ножи, нацеленные в его горло. В эту же секунду из его рук вырвали Глаз Гора.
– Спасибо, милый юноша, – произнес слабый голос.
Северин медленно повернул голову. Перед ним стоял худой и трясущийся Ру-Жубер. Он промокнул рот окровавленным платком. На его лацкане блестела золотая пчела.
– На самом деле я должен благодарить твоего друга, – сказал он, постучав себя по виску. – Его любовь, страх и расколотое сознание позволили мне легко убедить мальчишку в том, что ему придется предать тебя, если он хочет тебя спасти… Очаровательная баронесса тоже оказала мне неоценимую помощь. Именно ее руки привели меня к вам.
С исказившимся от страха лицом Зофья подняла свои руки перед глазами. Должно быть, Ру-Жубер что-то сделал с Меткой Сиа… но как?
Ру-Жубер поклонился.
– Спасибо вам, мадемуазель, за добровольное участие. Всегда приятно иметь дело с такими дурами, как вы.
Из-за садового кресла появилось еще несколько ножей, приставленных к шее Тристана.
– Стой! – закричал Северин.
– Разве ты не хочешь избавить его от страданий? – учтиво поинтересовался Ру-Жубер. – Нужно признать, я не всегда бываю добр к окружающим. Но даже я могу быть великодушным. Хочешь видеть своего маленького друга живым? Заключим сделку, месье Монтанье-Алари. Согласно информации, полученной от Тристана, ты заключил договор с Гипносом – патриархом Дома Никс.
Северин не ответил.
– Я расцениваю твое молчание как согласие, – сказал Ру-Жубер с жуткой улыбкой. – Через три дня мой человек будет ждать тебя на Выставке Колониального Язычества, ровно в полночь. Ты должен будешь передать ему Вавилонское Кольцо Дома Никс. У меня уже есть Кольцо Дома Коры, но мне нужен полный набор… Договорились?
Тристана затрясло. Он все еще сидел на стуле с зажмуренными глазами. Один из ножей начал крутиться вкруг своей оси, задевая острием пуговицу на его рубашке.
– Да, – сказал Северин, затаив дыхание. – Да, я согласен.
Нож замер в воздухе.
Лайла задрожала от ярости.
– Ты никогда не найдешь Вавилонский Фрагмент…
Ру-Жубер засмеялся.
– Дорогая, я и так знаю, где он находится. – Он прикрыл рот своим окровавленным платком и зашелся в приступе кашля. – Три дня, месье Монтанье-Алари. Три
