Перед ними стояло странное существо, голова которого возвышалась над полками. Передняя часть его тела принадлежала льву, а задняя – гиппопотаму. Оно крутило головой и щелкало крокодильей челюстью. Затем существо ударило по полу огромной лапой.
– Прячьтесь! – крикнул Северин.
Все пятеро побежали на противоположную сторону зала.
– Амат, – громко сказал Энрике.
– Что?
– Это – Амат, – объяснил он. – Пожирательница душ из египетской мифологии.
– Но мы не в Египте! – воскликнул Гипнос. – Что она здесь делает?
– Я думаю, она защищает Глаз Гора, – ответил Энрике.
– Значит, Лайла нашла настоящий, – сказал Северин.
Пол задрожал. Амат принюхивалась, пытаясь найти нарушителей.
– Может, она исчезнет, если мы вернемся и заберем Глаз? – предположила Зофья.
Гипнос с трудом сдержал смех.
– Можешь попробовать, ma chère. Вперед. Я туда не пойду.
– Не обязательно идти всем сразу, – сказал Северин, оглянувшись через плечо.
Амат тяжело дышала, опустив голову и прикрыв глаза. Рядом с ее лапой все еще лежало белое перо. Пожирательница душ передвигалась только в пределах маленькой секции. Она ощетинилась: склонившись над полками, она будто пыталась закрыть их своим телом.
– Она определенно что-то охраняет, – сказал Северин.
Оставалось только отвлечь ее от этого предмета.
– Вы вчетвером обойдете полку с Глазом Гора с обратной стороны, после чего подадите мне сигнал. Я выпрыгну из-за укрытия, и Амат погонится за мной. Все, что вам нужно будет сделать – это закрыть книгу и забрать Глаз. Вы все поняли?
Все, кроме Лайлы, с осторожностью направились к заветной секции.
– Тебе слишком нравится быть мучеником, Majnun, – сказала она. – Я тебя не оставлю.
«Пока что», – подумал Северин.
– Что ж, ты сама роешь себе могилу, Лайла.
– Я не против рыть себе могилу до тех пор, пока это мой выбор.
Они выглянули из-за своей полки. Зофья, Гипнос и Энрике продолжали красться вперед.
Амат не двигалась, повернув морду в сторону Северина и Лайлы. Зофья почти дотянулась до книги.
Энрике, сидящий сбоку от нее, посмотрел на Северина и кивнул.
Пальцы Зофьи коснулись книги, и шея Амат дернулась, словно она собиралась повернуться. В этот момент Северин выскочил из своего укрытия.
– Проголодалась?
Существо зарычало.
Из ее ноздрей повалил пар. Она ударила лапой по земле и сорвалась с места. Пол задрожал, с полок посыпались предметы. От существа исходил зловонный, гнилостный запах, быстро пропитавший весь зал. Северин собрался с духом и побежал по узкому проходу. Краем глаза он видел, как Зофья схватила книгу и захлопнула ее, а Энрике схватил с полки Глаз Гора.
– Попрощайся со своим сокровищем! – закричал он, размахивая Глазом, но Амат не обратила на него внимания.
Северин видел, как Зофья нахмурилась и посмотрела на книгу. Она открыла увесистый том и снова его захлопнула, но ничего не произошло. Северин старался не паниковать. Иногда предохранители сотворенных защитных механизмов срабатывали не сразу. Еще несколько секунд, и он сработает. Должен сработать. Амат быстро приближалась к нему. Северин чувствовал ее гнилое дыхание, напоминающее запах разлагающейся плоти. Он с трудом подавил рвотный позыв. Амат подняла лапу и раскрыла пасть: на свету блеснул ряд острых зубов. Северин заметил у нее в глотке углубление в виде пера, и оно напомнило ему замок, в который нужно было вставить ключ. На мгновение он отвел взгляд от Амат, в поисках белого пера, которое, должно быть, и являлось предохранителем для этого существа. Оставалось только засунуть его в пасть Амат.
Пытаясь найти перо, он не заметил накрывшую его тень. Прежде чем он успел понять, что происходит, из-за полки выскочила Лайла и оттолкнула его в сторону в самый последний момент. Он покачнулся, чуть не упав на спину. Лайла схватила его за руку и потащила за ближайшую полку. Тем временем Амат на полной скорости врезалась в стену. Она фыркнула и потрясла головой.
– Перо, – сказал Северин. – Достань перо.
Лайла бросилась к перу. Через несколько секунд Амат оправилась от удара, поднялась на ноги и повернулась к залу. Северин пополз вперед. Энрике и Зофья держали в руках копья, которые схватили с ближайшей полки, а Гипнос прижимал к груди Глаз Гора. Ближе всех к чудовищу была Лайла. В ее руках блеснуло белое перо. Амат смотрела на девушку взглядом хищника, заприметившего добычу. Наклонив голову набок, она будто раздумывала над чем-то.
Казалось, что время остановилось и весь мир ушел на второй план.
Только не она.
– Нет… Нет, нет, нет, – прохрипел Северин, поднимаясь на ноги. Он отчаянно замахал руками. – Я здесь!
Но Амат даже не посмотрела в его сторону.
Лайла перевела взгляд на Северина, затем обратно на чудовище. Она зажмурилась и вытянула вперед руку. Амат понеслась прямо на нее. Северин слышал, как все остальные закричали где-то вдалеке. Сам он не издал ни единого звука, хотя каждая клетка его тела заходилась в крике. Амат прыгнула на девушку и прижала ее лапой к земле. Лицо Лайлы исказилось от боли, но она продолжала сопротивляться и, в конце концов, засунула перо в пасть чудовища. Голова Амат повисла, закрывая лицо девушки. По залу прокатился глухой рев, и рука Лайлы вяло упала на пол.
Разум Северина словно онемел, сосредоточившись только на ее неподвижной руке. Ему самому казалось странным, как хорошо он знал ее руки: они были холодными, даже когда на улице стояла жара. Северин помнил небольшой ожог на ее указательном пальце: они были на кухне, когда она случайно дотронулась до раскаленной сковороды. Тогда он хотел пригласить доктора и целую свиту медсестер, возможно, даже объявить войну всем сковородкам мира, но Лайла отказалась.
– Это всего лишь крошечный ожог, Majnun, – сказала она, посмеиваясь над его паникой.
– Я знаю, – сказал он.
Но я не могу смотреть на твою боль.
Амат откинула голову; ее тело начало трескаться, испуская сумеречно-голубой свет. Затем существо исчезло в яркой вспышке. Но Лайла так и осталась неподвижно лежать на полу.
Северин бросился к ней и прижал к себе. Она показалась ему слишком легкой, почти невесомой. Остальные осторожно подошли сзади, но он не обернулся.
– Лайла? – позвал Северин и слегка потряс ее.
Открывай глаза.
Ее голова завалилась набок, и у него внутри что-то оборвалось. Он поднес губы к ее уху и прошептал:
– Лайла, это твой majnun.
«Твой безумец», – подумал он, но не произнес вслух.
– Я просто сойду с ума, если ты сейчас же не очнешься…
Она тихо застонала и пошевелилась, открывая свои бездонные темные глаза.
– Слава богу, – выдохнул Энрике, перекрестившись.
Зофья выглядела бледной и разбитой. Даже Гипнос, по мнению Северина видевший в них лишь инструменты для достижения своей цели, с трудом сдерживал слезы. Энрике помог Лайле встать на ноги, Северин тоже поднялся с земли. Он отряхнулся от пыли и поправил костюм. Прямо сейчас ему не стоило смотреть в сторону Лайлы.
– Благодарите всех богов,
