– Сзади! – закричала Зофья.
Мужчина взмахнул ножом, но Энрике успел уклониться. Инстинкты брали верх. Зофья не знала, как вести себя с другими людьми, но драться она умела. Сражение состояло из заранее рассчитанных шаблонов и отточенных движений мускулов. Зофья потянулась к своему ожерелью.
Энрике подбежал к ней.
– Забирай артефакт, – сказала она.
Энрике посмотрел на нее, затем на ее ожерелье в виде маленьких лезвий и удивленно изогнул бровь. В этот момент мужчина с ножом попытался ее схватить. Зофья резко вскинула локоть и ударила незнакомца прямо в нос. Прежде чем он успел закричать от боли, она извернулась и толкнула его в бок. Мужчина зарычал и ударил ее по лицу рукой. Она отпрыгнула назад и стукнула каблуками: на ее ботинках появились железные шпоры. Зофья выждала момент, когда мужчина снова бросится на нее, и сделала выпад ногой, прицелившись в его коленные чашечки. Она попала точно в цель, и незнакомец свалился на пол, взвыв от боли.
Как только мужчина упал, Зофья бросилась к Энрике. Он был занят попытками оторвать квадратный артефакт от стенда. Позади нее раздался громкий стон. Мужчина поднялся с пола и, прихрамывая, приближался к ним. Из-под ворота его рубашки показалась золотая цепочка.
– Глупая девчонка, – выплюнул он.
Он опустил руку в карман своего пальто. Зофья оторвала от ожерелья одно из лезвий и запустила его мужчине в лицо. С точки зрения химии, это был всего лишь металлический окислитель, соединенный с металлическим топливом, но Зофья сотворила свои лезвия так, что они не просто загорались и гасли, но горели достаточно долго. Поэтому теперь одно из них сияло и шипело, обжигая лицо мужчины и ослепляя его. Он пытался бороться с огнем, но, казалось, безрезультатно.
– Артефакт у меня! – крикнул Энрике.
У главного входа появились трое стражников.
– Arrêtez! – крикнул один из них.
Рот мужчины исказился в усмешке. Он снял шляпу и запустил ее в сторону входа. Заметив странный блеск на полях шляпы, Зофья крикнула:
– В сторону!
Но было слишком поздно: лезвие перерезало горло одному из стражников.
На его рубашку хлынула кровь.
– Нет! – закричала Зофья. – Нет!
Мужчина схватил ее за запястье. Она попыталась вырваться, но он оказался сильнее. Тогда Зофья ухватилась за золотую цепочку на его шее. Мужчина начал задыхаться и отпустил ее руку. Зофья упала на пол, сжимая в кулаке обрывок порвавшейся цепи.
– Вы не знаете, с кем связались, – прохрипел мужчина. – Грядет начало чего-то нового. Настоящая революция.
Он приблизился к ней, перекрыв собой свет. Пошатываясь, Зофья отползла назад и нащупала под воротником сотворенную ленту. Она оторвала ее от ткани и бросила между собой и мужчиной, прошептав:
– Гори.
Перед ней разгорелся огненный столп, и воздух наполнился жаром. Сквозь пламя она видела злобное и раскрасневшееся лицо мужчины.
Энрике помог ей подняться на ноги. Она практически не слышала его голоса, словно он кричал ей издалека:
– Уходим! Быстрее!
Выход был всего в паре метров от них. Один шаг, затем другой, и вот они уже сорвались на бег. Звон стеклянной двери. Стук каблуков по асфальту. Запах огня щекочет ее обоняние.
Она случайно прикусила язык, и рот наполнился вкусом железа и соли, а в ушах все еще звенело последнее слово незнакомого мужчины:
– Революция.
10
Лайла
На мгновение Лайла перестала дышать.
От слов Гипноса у нее закружилась голова.
Уже через час Тристан с Северином будут мертвы.
– Что я должна сделать?
Гипнос хлопнул в ладоши.
– Я обожаю, когда мне задают этот вопрос.
Лайла прищурила глаза.
– Почему бы тебе не… – начала она.
Гипнос проигнорировал ее и подошел к туалетному столику, над которым висело большое зеркало в золоченой раме.
– Позволь кое-что тебе показать.
Гипнос прижал руку к стеклу, и по нему прошла рябь. Вместо отражения комнаты Лайлы оно показывало зрителей, наблюдающих за происходящим на сцене. Мужчины поджигали свои сигары, а официантки с крыльями из газетных листов порхали между столиками. На крыльях можно было разглядеть заголовки, повторяющие слова французской конституции: Свобода, Равенство, Братство. Лайла недоверчиво посмотрела на Гипноса. Только куртизанки и танцовщицы Дворца Сновидений знали о возможностях здешних зеркал.
Он заметил ее взгляд и пожал плечами.
– Прошу, ma chère, неужели ты думаешь, что я впервые в комнате танцовщицы?
Лайла хотела ответить, но резкое движение в зеркале отвлекло ее внимание. Сфинкс.
– Мы ожидали появления Сфинкса, – в ее голосе слышалась тревога. – Так что это не новость…
Гипнос указал на зеркало. В восточном зале находился еще один Сфинкс. Он неторопливо расхаживал взад-вперед, а за ближайшим столиком сидел посыльный Дома Ко́ры. На секунду Лайла почувствовала облегчение. Может быть, Тристан с Северином появились во Дворце раньше, чем она ожидала. Может, Тристан уже подбросил посыльному подделку.
– Должно быть, это Северин…
В этот момент, прямо по расписанию, через западный вход в зал вошел третий Сфинкс. Рядом с ним шел детектив из главного управления национальной безопасности в стандартной униформе. Северин и Тристан.
Тристан заметил посыльного Дома Ко́ры, сидящего за столом в противоположном конце зала.
– Не надо! – крикнула Лайла.
Она знала, что кричать бесполезно: зеркало передавало только изображения, но не звуки. Они не могли ее услышать.
Если он пойдет вперед, она потеряет его из виду. Зеркало позволяло видеть только определенную часть зала. Судя по всему, Тристан собирался сделать шаг вперед, но кто-то потянул его обратно. Вдруг из-за ближайшего столика поднялась группа мужчин, которые закрыли собой вид на Северина и Тристана. Когда посетители отошли, Лайла заметила, что ее друзья спрятались за широкой мраморной колонной. Настоящие Сфинксы могли узнать самозванца в любой момент. У нее перед глазами промелькнула страшная картина: Тристан с Северином лежат на полу в луже крови.
Лайла резко обернулась и посмотрела на Гипноса.
– Ты должен передать им сообщение! Кроме того, ты же патриарх Ордена. Разве ты не можешь отозвать Сфинксов?
– Когда я выхожу за порог своего дома, все мои действия записываются и передаются Ордену в конце каждого месяца, – сказал Гипнос. Он дотронулся до лацкана своего пиджака, к которому был прикреплен мнемо-жучок в виде мотылька. Неудивительно, что он пришел сюда. Во всех гримерных комнатах действие записывающих устройств блокировалось.
За дверью начали бить в барабаны, а значит, настала очередь Лайлы выходить на сцену. Девушка окинула взглядом нарядный костюм Гипноса: от жучка-мотылька до запонок в виде полумесяцев.
– Все твои украшения помечены знаком Дома?
Во взгляде Гипноса появилось неприкрытое высокомерие, и он нежно погладил свою брошь в виде полумесяца.
– Конечно. Они слишком красивые, чтобы попасть в руки какому-нибудь простолюдину.
У Лайлы появилась идея. Она расстегнула верхнее платье, из-под которого показался ее сверкающий костюм под названием «Ночь и звезды».
Брови Гипноса подскочили вверх.
– О, небеса, – сказал он. – Я ничуть тебя не виню, ведь передо мной сложно устоять. Но я не хочу, чтобы наши сообщники погибли из-за
