— Светочка, не поможете мне встать с кровати? — Он, с помощью девушки пошатываясь, стоял на полу, но сделав пару шагов, понял, что сможет справиться и самостоятельно.
— Здесь имеется душ?
— Да там есть коридорчик, — указала на входную дверь Светлана, — в нём персональный туалет и душ.
— Тогда не будем терять времени.
Приведя свое тело в порядок, Вячеслав устроился на больничной койке и, уставившись в потолок, принялся рассуждать.
"На выходе из палаты стоит охранник. Он его видел, когда провожал Светлану к выходу. Связи у него нет. И хотя он продиктовал телефон жены девушке, но не был уверен, что она отправит смску его суженной. Хотя Слава просил набрать всего несколько слов: У меня всё хорошо, смс с чужого телефона. Такой вариант сообщения они аналогично обговаривали дома. Он означал, что Слава жив, здоров, но находится у федералов. И в этом случае жена должна была с семьей брата уходить через портал". — Он обвел взглядом стены и потолок, но не увидел ничего подозрительного. Гончаров был на сто процентов уверен, что его палату круглосуточно держат под наблюдением. Но визуально камеру обнаружить не мог. Единственное место для скрытной установки он предполагал в вентиляционном отверстии, расположенном под самым потолком над дверью. Здесь камера могла охватывать практически всё помещение. Показав туда язык, он усмехнулся и вновь стал размышлять.
Судя по утренней капельнице — его приводят в порядок. Тело уже уверенно себя чувствовало, слабость постепенно проходила. Еще бы перекусить нормально и можно жить дальше. После манной каши вновь хотелось есть. Места порезов на теле немного зудели, но болей не приносили. Душ взбодрил тело и разум, прогоняя остатки сонливости. Но что делать дальше? Бежать, но как? У него нет ни документов, ни одежды, даже денег ни копейки. Вот так в пижаме и тапочках — далеко не убежишь. Да и охрана на выходе. Он встал с кровати и подошел к окну. Одна из створок была приоткрыта, пропуская в комнату свежий воздух. Выглянув наружу, Вячеслав убедился, что его палата расположена на четвертом этаже здания. Стены ровные, без бордюров, по таким не проберешься. Из окна открывался вид на густой лес, где на расстоянии примерно в пять километров от профилактория, виднелись жилые здания столицы. Как он сообразил, его окна выходили на противоположную сторону от центрального прохода на территорию учреждения. Внизу виднелись ветвящиеся через лес пешеходные дорожки, по которым неспешно прогуливался какой-то мужчина. Но вот со стороны леса к нему приблизился человек в форме охранника. Отдав честь, он стал что-то говорить, изредка жестикулируя руками, после чего вновь отдал честь и скрылся за густыми деревьями.
— Ну вот, стало понятнее, — уныло подумал Слава, — территория охраняется не только на входе. Скорее всего, здесь всё утыкано камерами. Даже ночью вряд ли проберешься незамеченным. Это в кино спецназовцы без проблем преодолевают преграды, оставаясь невидимыми для противника.
Гончаров не был спецназовцем. Да и в армии большую часть службы занимался редакторством стенгазет, помогал офицерам составлять учебные планы, заполнял кучу бумаг. Он не был "ротным писарем", но ровный почерк, терпение и умение рисовать — часто освобождали его от хозяйственных работ. Да, он, как и все сослуживцы, ходил в марш-броски, жил зимой и летом в палатках, стрелял из любого оружия, начиная с табельного пистолета "Макаров", положенного ему как замкомвзвода, до снайперской винтовки СВД. Его даже во время учений специально ставили вместо штатного ротного снайпера армянина, который с трудом попадал не то, что в пятак, но просто в мишень. И его рота всегда побеждала на соревнованиях по армейской стрельбе, благодаря его врожденному стрелковому дару. Но вот физически он особенно и не был силен. Бегал средне, подтягивался на турнике — сколько положено и не старался совершенствоваться далее. Ему это было просто не интересно. Получив через год звание сержанта, он служил ровно, не стараясь выслужиться и тем более остаться на сверхсрочную службу. Поэтому Славка просто не знал, как отсюда можно скрыться так, чтобы его никто не заметил. Его этому не учили. Вот если бы у него был трансгрессор! Но его нет, поэтому нужно что-то предпринять. Если он даже расскажет о существовании такого прибора, вряд ли его одного отпустят домой. На деле, туда направят пару — тройку профессионалов, которые и заберут панаму у жены. Нет… этого, упоминать никак нельзя. Значит нужно тянуть резину. Но сколько он сможет мурыжить федералам голову? День-два? Не более. Потом им станет скучно, и они отвернут ему башку. Значит необходимо потихоньку сливать информацию, чтобы у его родни было время более тщательно подготовиться к дальнему путешествию. Сегодня третий день, как он здесь находится. Вот только не успел у Светы уточнить, как его она считала, с обеда понедельника или с утра вторника? Получается, что сегодня среда или четверг. В пятницу у брата с племянником последний день отработки. Значит, Славке нужно минимум два дня тянуть резину. В субботу наступит крайний срок, когда его жена, должна будет уйти через портал, если муж не вернется или не перезвонит. Это тоже обсуждалось заранее. Но что им можно рассказать такого, чтобы и поверили и время у него появилось? Про обод — понятно, вообще никому ни слова. Тогда что, про Чад? Хм…, - Славку вдруг осенило.
— А может рассказать пор звездные врата? А что! Точно! Его, скорее всего, подключат к детектору лжи, или как он там, у спецов называется? А-а-а — полиграф!
Скажу, что скалы открылись, и там было это инопланетное устройство. Они в него шагнули, оказались в другом мире. Испугались и вернулись обратно, после чего взрыв, свет, шум, потеря сознания и далее по прежнему тексту. Пусть проверяют. Пока отправят народ в Африку, пока доберутся до этих гор. Возможно, и меня туда отправят, чтобы
