Ранфер выдержал паузу.

Всем хотелось узнать ответ на этот вопрос.

— Должно. Но мы передумали. Каждый из вас обладает потенциалом от девяти до десяти баллов, и мы пришли к выводу, что вы вполне способны осилить эту магию уже сейчас. Считайте, что вам повезло.

Еле слышный шепот прокатился по кабинету.

— Надеюсь, вам все ясно и больше дурацких вопросов не последует, — жестко проговорил Ранфер, заставив половину студентов вздрогнуть.

Никто ничего не сказал.

Однако, как только ректор открыл рот, чтобы продолжить, Ольтер резко поднял руку. Я успела заметить, как напряжено его тело, словно он готов был в любой момент броситься вперед на невидимого врага. При этом он довольно вальяжно опирался о спинку стула, делая вид, что ему все равно. И это показное спокойствие вкупе с внутренним напряжением создавало странный коктейль.

Как только Ранфер нехотя кивнул, разрешив ему говорить, Ольтер произнес, погрузив кабинет в напряженную тишину:

— Вы хотите научить нас защищаться от Кровавых оборотней?

Все присутствующие застыли в ожидании. Альфа не сводил острого взгляда с парня. Мне казалось, что ему не понравился вопрос. И он обязательно попытается от него уклониться, чтобы не сеять панику. Ведь, если защита так срочно необходима, значит, мы все в опасности.

Но Ранфер ответил совершенно спокойно:

— Да.

И вместо того, чтобы пуститься в пространные увиливающие объяснения, он повернул диалог со студентами так, что на вопросы пришлось отвечать нам, а не ему:

— Кто скажет мне, в чем особенность и опасность кровавой магии? — прозвучал его звонкий, хлесткий голос, заставивший оживиться всех присутствующих.

Но отвечать никто не торопился.

— Она порабощает волю? — скорее вопросительно, чем утвердительно ответил Торос.

Я пригляделась к нему повнимательнее. С короткими каштановыми волосами и неизменным голым торсом, он отличался от остальных только тем, что все его тело было покрыто татуировками. А еще в одном ухе блестела серебристая сережка-кольцо. Весь вид Тороса мягко намекал на то, что он вовсе не тихоня и не божий одуван.

— И все? — не впечатлившись ответом, переспросил Ранфер и сложил руки на груди. Светлая бровь изогнулась.

Это короткое движение отпечаталось внутри меня, вызывая легкую дрожь. По спине пробежала волна мурашек. Я поймала себя на мысли, что мне нравится наблюдать за тем, как этот мужчина ведет занятие. Нравится его невозмутимость, ледяное спокойствие. Нравится неуловимая способность приковывать к себе внимание.

В этот момент вверх поднялась рука слева от меня. На этот раз на вопрос решил ответить Ольтер.

Ранфер молча кивнул.

— Отец рассказывал мне кое-что о Кровавом клане и магии, которой они пользуются, — начал парень, тряхнув светлой шевелюрой. — Собственно, название клана как раз и пошло от типа магии — кровавая. Это особое направление, запрещенное на территории нашего королевства. Любое использование этого раздела знаний неминуемо влечет наказание в виде пожизненного заключения в Крысиную нору. А все потому, что с его помощью можно получить доступ к организму любого человека. Или оборотня. Кровавый маг способен по желанию вызвать у жертвы повышение артериального давления, спазм мышц, кровоизлияние в мозг.

Пока Ольтер рассказывал эти страшные вещи, я повернулась к Тилье и тихо шепнула:

— Что такое Крысиная нора?

— Тюрьма с самым жестким содержанием в королевстве, — ответила она.

— При надлежащей сноровке, — продолжал Ольтер, — такой маг способен на очень эффектные умерщвления. Например, он может заставить лопнуть сосуды в белках жертвы, вызвав фонтан крови из разорванных глазниц.

По спине прокатилась колючая дрожь.

Где-то в стороне раздался недовольный голосок Алиры:

— А можно как-нибудь без подробностей? И так понятно, что Кровавые маги способны превращать тела в кусок мяса.

На ее лице отразилась гримаса отвращения.

Ранфер окинул девушку прохладным взглядом. Алира поежилась, но продолжала смотреть на альфу с уверенностью и едва уловимым вызовом.

Я поймала себя на странной мысли, что мне это не нравится. Словно девушка-оборотень на самом деле не возмущалась, а… флиртовала.

— Постарайтесь не перебивать впредь, если вам нечего сказать, Тренвош, — проговорил Ранфер, а затем продолжил, все еще не отводя от студентки льдистых глаз. — Кровавая магия дает доступ не только к физическому воздействию. Страшнее иное ее свойство. Способность полностью контролировать жертву. Манипулировать ею, управлять. Как кукловод. Конечно, в таком случае жертва понимает, что с ней происходит, но сделать уже ничего не может. Ее руки и ноги связаны невидимыми нитями чужой воли.

Ректор обвел взглядом аудиторию, а затем спросил:

— А какой еще способностью могут обладать кровавые маги? Что еще не было названо?

Снова молчание. Снова тишина и переглядывания. Я-то даже не пыталась рыпаться, мне ответ был неизвестен даже в теории. Но любопытство росло с каждой новой фразой.

Когда Ранфер уже решил, что никто ему не ответит, и развернулся, чтобы продолжить, Тилья вдруг неуверенно подняла руку.

— Ну, Брукс, поразите меня, — улыбнулся наш общий куратор. И его лицо на этот раз было гораздо теплее, чем прежде.

И если к Алире моя ревность, по крайней мере пока, была вовсе не обоснована, то вот к Тилье я начинала испытывать всю гамму этого неприятного чувства.

— Кровавая магия может дать своему обладателю способность внушать мысли и воспоминания, — робко улыбнувшись, ответила она. — И тогда такой маг способен стать практически всесильным.

В этот момент Тилья выглядела настолько милой в своем скромном превосходстве, что я невольно порадовалась за подругу, несмотря на дурацкую, необоснованную ревность. Откуда вообще взялось это чувство?

Глупость какая.

Ранфер одобрительно кивнул.

— Все верно, — сказал, направив взгляд на всех и каждого одновременно. — Это главная опасность кровавой магии. И именно по этой причине данное искусство является незаконным. Встретившись с опытным кровавым магом, вы уже не сможете быть уверенными, что мысли в вашей голове — именно ваши мысли. Вы не сможете доверять самому себе. Реальность начнет стремительно меняться.

Это была по-настоящему страшная новость.

В кабинете поднялся напряженный гул. Даже Ольтер нахмурился, а затем проговорил:

— Как же можно быть уверенными,