Тогда начал вспоминать не поэзию, а литературу. Тоже засада. Магия, она тут везде. Вроде бы и не замечаешь ее, а вот начал писать, к примеру, Шерлока Холмса, и сразу же упёрся в сложности. Не работает тут дедукция! Здесь, если нужно найти преступника, создают Ищейку, — заклинание поискового типа, которое быстро находит убийцу-дворецкого. Может быть, и есть какие-то сложности у здешних сыщиков, но сие есть тайна великая, тщательно хранимая в секрете. Раскрываемость преступлений, совершенных слабыми магами достигает почти ста процентов. А если преступление совершено магом высокого ранга, то их разбирают в Суде Магов. А там все очень жёстко, никому не хочется, чтобы рядом жил маг с преступными наклонностями. Так что мага либо оправдывают, либо казнят. Дисциплина тут, однако. Так что путь писателя детективных романов мне закрыт. Есть вариант писать романы "дамские", но я такие не читал в своей прошлой жизни, а если и читал, то помню очень смутно. Да к тому же нужно опять адаптировать их применительно к магии и матриархату. Я специально взял у Евы почитать какой-то роман, считающийся тут бестселлером, и понял, что тут так много всего накручено, что мне ни в жизнь не разобраться в местной психологии.
Что ещё остаётся? Фильмы? Ну, это своя тусовка, куда вход посторонним закрыт, опять же; большинство фильмов основано на эмпатическом эффекте, так что и тут облом. Вот и приходится ковыряться с железками, продвигая идеи по улучшению местной техники. Да, пусть не написание хитов, от которых обогатиться можно за месяц, но все же у меня есть преимущества, которыми я не стесняюсь пользоваться. Главное из них, — я знаю примерное направление развития этого мира. Технологии? Пожалуйста! Техника? Нет проблем! Тот же зонтик принес мне стабильный доход, постараюсь придумать ещё что-то. Но я отвлекся, мне же куртка нужна.
— Ладно, не хотите рисковать, — не надо. Только я что хотел сказать? Вам надо развиваться. Зонты пошли? Пошли. А что ещё можно продать задорого?
— Что?
— Это был мой вопрос, — удивляюсь я.
Ольга и Энрике смотрят на меня растерянно. Вот же ж! Я что, за них думать должен? Начинаю лихорадочно раздумывать. Тут бабье царство. На что ведутся женщины всех времён, народов и миров? Косметика? Не пойдет, тут магией лечатся, магией и "лицо" себе делают. Посмотришь иной раз на моих одноклассниц, — ну фотомодели, блин, через одну. А все потому что Источник раскачивают на изготовлении своей внешности. Я кстати, тоже не избежал этого, месяц уже пытаюсь прибавить в росте. Получается плохо, вырос на один сантиметр. С другой стороны, один сантиметр в месяц, — это двенадцать сантиметров в год. Но это я так, к слову.
На что ещё ведутся женщины? Косметика отпадает. Ювелирка? Смотрю на сидящих напротив молодоженов. Нет, ювелирный бизнес не про них. Не в обиду им сказано, но не выглядят они на акул бизнеса, а здесь ювелирные изделия, — это не просто побрякушки, но и магические артефакты. Рынок давно поделён, соваться на него с нашими возможностями, — нереально.
Что ещё? Туфли? Все бабы без ума от новых туфлей, но с обувью здесь проблем нет, всякая в продаже есть, и недорогая, и дорогая и модная. "На лабутенах, и в восхитительных штанах…" О, штаны! Джинсы, в смысле. Я вот, например, хожу в штанах близких по покрою к джинсам моего мира. Ева тоже щеголяет в подобных. До Выставки стеснялась, а сейчас не вылазит из них. Интересуюсь перспективой покупки швейной фабрики. Опять шок, да что ж такое? Когда они перестанут мыслить категориями маленькой лавочки?
— Понимаешь, Доминик, — начинает объяснять Энрике, видя мое недовольство. — У нас просто нет денег для таких проектов. Вся прибыль от зонтов уходит на их же производство. Ты знаешь, к примеру, что персонал предприятия сменился более чем на восемьдесят процентов за четыре месяца? По твоему совету я делаю ставку на качество продукции, а подобрать квалифицированных рабочих непросто. И зарплату им надо платить очень высокую. Так что, прибыль не настолько большая, как хотелось бы. А ты говоришь, фабрика! Да и потом, если наша фирма, — это эксклюзивные аксессуары, то при чем тут брюки? Это же продукт массовый, а не штучный.
Ну, вообще-то он прав. Что же делать?
— Как ты сказал? Аксессуары? — я обкатал это слово на языке. — Вот оно! Что ж ты раньше то молчал?! Аксессуары! Вот ваша ниша!
— Эээ?
Ну как маленький, чесслово! Пришлось растолковать мысль.
— Что такое ваш зонт? Аксессуар! Дорогой, и не шибко нужный. Ключевое слово тут, — "дорогой"! Возьмём вот, к примеру, ваш гардероб… Да что это я? Тащите ваши шмотки сюда, будем выбирать!
Покочевряжились, но принесли. Из кучи всех вещей я отложил лишь единицы. Ремень, кошелёк, галстук, шарфик, сумочка. Все то, что не требует примерки, но бросается в глаза, и "делает имидж".
— Вот, к примеру, — я взял ремень Энрике. — За сколько ты его купил?
— Не помню. Может пять серебряных, может десять.
— Это что за материал? Кожа?
— Нет, материя с пропиткой.
— Что-то вроде ремня на мотоцикл, чтоли? — удивился я.
— Ну да. Стоит гроши, я же говорю.
— Понятно… А если сделать ремень из кожи… Что тут самое дорогое?
— Телячья? — предположила Ольга. — Она одна из прочнейших. Но вид у нее так себе.
— Телячья тоже неплоха, — согласился я. — Надо просто выделку хорошую, и тиснение добавить. Но я говорю не о прочности, а о цене. О! В африканской Мамбе я видел отделку из кожи, такая серебристая, с отливом, как у змеи чешуя.
— Крокодилья? Ты уверен?
— А что? Кожаный ремень из крокодильей кожи, это круто будет выглядеть, по-моему, нет?
— Не знаю, — качает головой Ольга. — Никогда об этом не думала.
— Для того, чтобы сделать как ты говоришь, надо связываться с африканцами, — добавляет Энрике.
— Ну да, — киваю я. — Давайте свяжемся.
Молодожены смотрят на меня с удивлением.
— С африканцами, Доминик!
— Я понимаю, — не понял я их возмущения. — А с кем же ещё? Крокодилы, они же
