— Но придумал все он!

— И что? Дочка, подумай сама: это благодаря тебе он сдал два предмета. Если бы не ты, сколько у него троек было? Кстати, какое у него направление в магии?

— Я не знаю, он ещё не определился.

— Да уж… Ты знала свое направление ещё три года назад. Чем он занимается?

— Он вроде бы подрабатывает на каникулах. В автосервисе.

— Он что, Механик?

— Мопед же он сестре собрал.

— Да, верно. Странно… Впрочем, если он Механик, значит он слабый маг. Дочка, зачем он тебе? Нет, если бы он был хотя бы магом… А так, кто он? Простой рабочий, безземельный дворянин, и никакой маг. И это твой выбор? У тебя такие перспективы! Академия! Великая Праматерь, да это больше, чем я могла даже мечтать! Серебряный ранг, — это самое малое, что ты получишь в ходе учебы. Заметь, учеба не в нашей провинции, а в Столице! А какие там перспективы, дух захватывает! И этот Доминик? Надеюсь, ты не давала ему никаких обещаний?

— Нет, мама. Да он и не стремится со мной общаться. Я его всего пару раз за каникулы видела.

— А вот это тоже странно. Ты такая красивая, сильная и способная девочка, а он тебя игнорирует. Очень странно. И одевается он тоже странно. Что это за наряд такой? Словно крестьянин или работяга.

— А мне понравилось. Стильно.

— Ирэн! Он пришел в этом на твою квалификацию! Это его лучшая одежда?

— Ну, он из провинции. Может, там так одеваются?

— Как? Как деревенщина? Нас тоже считают провинцией, он, видимо, совсем уж из глухой деревни приехал, если так одевается. Какое убожество… Ладно, дочка, не буду на тебя давить, но прошу; подумай над моими словами. Я прожила гораздо дольше, и видела, к чему приводят такие отношения. Подумай, кем станешь ты, и кем останется он. Кроме дворянства он не мог бы дать тебе ничего. А дворянское сословие ты и сама заслужишь. Так что, подумай, ладно?

— Хорошо, мама.

Понедельник, — день тяжёлый. Во-первых, я проспал. Ева, коза эдакая, и не подумала меня разбудить. Пришлось закинуть в себя бутерброд, и бегом бежать на работу. На работе сразу заметил странные взгляды. Они что, надеются продолжить пьянку? Ну уж нет, не дождутся. Кстати, Парад так и стоит в углу двора. Люси не разговаривала с хозяйкой? На нее это не похоже. А кого это она там так разносит, аж через закрытые окна ее вопли слышны? Прислушавшись, решил от греха подальше спрятаться у себя в каморке. Заодно Гарсию потискаю.

В каморке Гарсии не было, хотя одежда ее висела на вешалке. Ладно, появится. Переоделся, сел за стол, открыл очередную книжку по обслуживанию автомобиля. Надо матчасть учить. Глаза вместо книжки смотрели на кушетку, на которой мы позавчера с Гарсией кувыркались. Хорошо, хоть кушетка есть, а то где бы мы марафон устраивали? На столе, что ли? Да мы и на столе отметились тоже. Тьфу ты, что в голову лезет. Ладно, надо учиться, а вечерком повторить. Не думаю, что Гарсия против будет.

— Тебя Люси зовёт, — заглянул в каморку один из рабочих, и тут же исчез.

Зовёт, значит пойдем. Пока шел, опять ощущал взгляды. И эмофон странный. Вина, жалость и предвкушение. Зашёл в кабинет, и увидел стоявшую по стойке смирно Гарсию. Это на нее Люси орала? Чем она смогла провиниться так? Гарсия, взглянув на меня, покрылась краской стыда. А Люси вдруг предложила мне сесть, чего она в присутствии других работников мне никогда не предлагала, блюла субординацию. Сел, смотрю на Люси, Люси смотрит на меня, взгляд ее задерживается на вороте водолазки. Что, засос видно? Я вчера с Источником поработал, осталось лишь желтоватое пятно.

— Вчера я узнала о том, что произошло в субботу.

Блин, это она про пьянку на рабочем месте. Надеюсь, орать на меня она будет поменьше, все же я у нее ценный работник.

— Только то, что я не хочу оглашать это происшествие, и надеюсь решить все мирно, остановило меня от вызова полиции.

Фига себе. Мы вроде ничего не сломали? И сервис цел. Ну а если кто-то натворил после того, как разошлись, то я здесь ни при чём. У них своя голова на плечах должна быть.

— Гарсия? Ты что молчишь, кошка драная?! Почему я тебя выгораживать должна?

Чего?! А она что успела сотворить? Мы же вместе с работы свалили, я ее лично на конку посадил. Она что, вернулась потом, и что-то здесь сломала? Надеюсь, не мои инструменты? Я их все под себя переделывал, если что. Гарсия на рявканье Люси покраснела ещё больше, и опустила голову. Так, девку спасать надо, а то Люси ее с потрохами сожрёт, судя по эмофону.

— Не знаю, что она натворила, — начал я, стараясь держаться доброжелательного тона. — Но я уверен, что мы можем решить это дело без привлечения полиции. В чем проблема-то?

Оп-па. Опять я не то сказал что-то. Чего они так на меня смотрят?

— Не знаешь?! Гарсия! — голос Люси превратился в змеиное шипение. — Ты что, напоила его до беспамятства? Да я тебя сейчас собственными руками задушу!

— Так! Стоп! Все замерли!

Я остановил рукой поднимающуюся Люси. От Гарсии толку не было, она стояла в ступоре.

— Кто нибудь объяснит мне, наконец, что тут случилось?

— Объяснить? Это можно! Вот эта вот… Даже не знаю, как ее назвать… Короче, Доминик, мне очень жаль, но на твой день рождения она тебя изнасиловала. Прости… Все-таки надо было вызвать полицию.

— Чего?!

Я натурально вытаращился на Люси. Потом перевел взгляд на Гарсию. Чего меня? Меня?! То есть, она что, думает, что это меня…?

— Да вы охренели тут, что ли? — так, стоп, не надо Источник напрягать, у тебя он сильнее каждой из них. Если сорвешься, остановить тебя тут некому.

— Ты что, Люси, думаешь, что кто-то смог бы меня… Меня! Изнасиловать! И при этом остаться живым?

Контроль, контроль! Не бесись! Получалось плохо. Я чувствовал, как из меня попёрло что-то