И он из тех, кто умеет любить, как там… Я вспоминала его внешность и признавала, что во мне тогда говорило упрямство и привычка отбиваться от знаков внимания — я даже не присмотрелась толком к нему. Да еще и его запрет на встречи с Бэллой… Нет, звонить ему и просить что-то объяснить я не буду. И романтичный флер, которым я непроизвольно окутала его иномирный образ, необходимо развеять. Нужно бы перестать думать о нем вообще, но это уже было невозможно в принципе. Понятно же.
Вечером, в общежитии, готовясь к занятиям и слушая вполуха бред, который несла Лиз, я поняла, что ничего не получается — я думаю только о том, что узнала вчера. Мысли о разговоре с Бэллой приходилось буквально выдавливать из головы.
— Лиз, повтори, что ты сейчас монотонно бубнила на одной ноте? Я прослушала. О чем речь?
— Речь все о том же! Ты от жизни оторвана, блин, напрочь! Я понимаю — шла бы еще на красный диплом, заучкой была бы. А ты просто не от мира сего.
И так это прозвучало… Вообще, откуда взялось это выражение в нашей речи? По коже пробежали мурашки, а я поняла, что моя жизнь никогда уже не будет прежней. И сейчас я не была благодарна Бэлле за ее рассказ. Она разбудила мое воображение, растравила любопытство и как теперь с этим жить, зная, что ответов не будет никогда?
— Лиза, давай, только внятно. Извини — я задумалась.
Лизка, тяжело вздохнув, посмотрела на меня с жалостью, как на совсем безнадежную и терпеливо разъяснила:
— Вечер, Ари, студенческий городской зимний бал. Ты отказалась от участия в подготовке и из-за этого неделю готовила Бешеной Ираиде макеты в мастерской.
— Ну и? Ты сейчас, вот перед этим — о чем говорила, я прослушала?
— Там спонсоры вложили большую денежку, и готовится что-то феерическое. Если бы ты не выделывалась тогда, сейчас я из первых уст знала бы — что именно. А так мучаюсь. Вчера стало точно известно, что виноватые — наш универ. На следующий год Политех будет отдуваться, потом — еще кто по очереди. Осталось две недели, там вчера спонсоры были, команду собирают. Сценарий уже есть, воплощать нам. Вот. Ты заметная, если опять предложат, не вздумай отказаться. Только условие выставь — буду работать только с подругой Елизаветой. Поняла? Ари, прокляну!
— Когда спонсоры были, где?
— Вчера, я ж тебе звонила, эй, ау! Что происходит? Я влюбилась, ты сказала — дерзать. А как, если он из спонсоров? Там три мужика, как три персика — так бы и съела.
— Фу, Лизка, прислушайся, как это звучит.
— Ты просто не видела, — заявила она спокойно и авторитетно, — только давай договоримся, что на моего не смотришь и отшиваешь, если что. Лады? О-о, а ты с кем тогда…
— Подозреваю, что с одним из них. Давай, опиши «своего». Во избежание, так сказать.
— Совершенство… как я тебе его опишу? Покажу завтра. У него глаза синие. Наши бабы вчера весь актовый зал слюной закапали. Не, ты не с ними тогда. Ты сбежала, а я звонила тебе и на него смотрела.
— Ладно, если предложат, то не откажусь. Мне сейчас паскудно, Лиз, даже гадостно. Работы нет, так что я свободна.
Я понимала, что просто совпадение возможно, но в то же время — тот мужчина вполне мог быть из команды спонсоров, ведь появились они в одно время с ним. И я почему-то думала, что на днях его увижу. «Они» так просто не отступают, там страсти, дуэли… Того, что было озвучено дальше, не хотелось. Но, кроме опасения, я чувствовала еще и странное предвкушение, а еще хотелось лучше его рассмотреть, уже зная, кто он такой. И забрезжила впереди малюсенькая надежда узнать хоть что-нибудь о том мире.
Если мне опять предложат участие в подготовке вечера, то отказываться на этот раз я не собиралась. Даже если все не так, как я себе надумала, то хоть отвлекусь.
Глава 3
Алекса я увидела через два дня. Перед этим шестерых третьекурсников, в том числе и меня, вызвали к декану. И поставили перед фактом обязательного участия в подготовке мероприятия. Мне удалось продавить кандидатуру Лизы, а на следующий день нас всех собрали уже по делу.
Он и еще один парень и девушка, ждали будущих участников подготовки в актовом зале. На большом столе были разложены листы каких-то схем, распечатки текстов.
Мы вошли все вместе, и Лизка сжала мне руку: — Вон он — в джемпере.
Все трое смотрели на нас. Мужчины сидели, а девушка поправляла что-то на столе. Когда мы вошли толпой, мужчины встали. Я встретилась взглядом с Алексом, кивнула, посмотрела на того, что понравился Лизке. Приятный темноволосый парень в светлом джемпере, с яркими синими глазами и густыми, почти сросшимися на переносице бровями.
Они оба не были красавцами в прямом смысле этого слова. Ничего выдающегося, никаких идеальных классических черт. Но что-то такое… сложение, осанка, уверенное выражение лиц, то, как они поднялись — плавным, сильным, хищным движением. На них хотелось смотреть и смотреть, и именно поэтому я перевела взгляд на девушку. Она улыбнулась нам, приглашая садиться, представилась, представила мужчин. Девушка была наша — земная, сейчас ощущавшаяся почти родной.
Мы познакомились с ними, как с представителями коллектива спонсоров и нам озвучили план грядущего мероприятия. Рассказывала девушка, а мы слушали, рассевшись вокруг стола. Быть ведущей вечера пригласили актрису, и ее мы должны были увидеть на днях. Ей уже отправили сценарий, с которым и нам предстояло ознакомиться.
Я слушала и не сказать, чтобы совсем не вникала, но все мои ощущения были обострены настолько, что… я щекой чувствовала чужой взгляд, любое их движение и даже дыхание, неровное и неспокойное. «Там» выбирали по запаху, вспомнилось мне, и я ловила отзвуки их дыхания, прислушиваясь, надеюсь, что с разумным опасением.
Алекс и
