Реализовать его я не смогу, но даже такое состояние доставляло одновременно и боль, и мучительное наслаждение. Голова кружилась, и горло сводило судорогой, когда я пытался сглотнуть. Что творилось ниже пояса, и говорить неприлично. Хотя какие, к жроту, приличия… не в моем случае. За возможность прижать эту рыжую к доскам пола я отдал бы… хм, отдавать, кажется, нечего. Все и так уже забрали. Ну, разве что свою хреновую жизнь.
Я даже задумался. Стоит моя жизнь того, чтобы снова почувствовать вкус вишневых губ Софии Лэнг? Когда я смотрел на нее, моющую пол в моей захламленной комнате, то решил, что стоит. Вполне. Только кто же мне позволит? Никому не нужна моя никчемная жизнь. Вот даже интересно, что сказала бы эта наглая кошка, предложи я ей сделку. «Дорогая София, я так хочу прижать тебя лопатками к этим свежеотмытым доскам, что готов сдохнуть. Как тебе вариант? Ночь… э-э-э… любви, и ты избавлена от моего докучливого присутствия навеки!»
Скривился, усмехаясь над своим идиотизмом.
Женщины у меня были. Редко. Я научился ловить моменты между приступами и в эти дни наведывался к истре Милен в соседнем городке. Она держала дом на отшибе, в котором жили несколько девиц. Это заведение посоветовал Фирс, отводя глаза и путаясь в словах. Откуда он про него знает, я уточнять не стал, но поблагодарил.
Тут главное следовать правилам. Все действия только в темноте, чтобы не было визуального восприятия. Чтобы мой разум ничего не знал о девице, которая удовлетворяет потребности тела. Лишь смутные силуэты в свете луны, не более того. Обязательно принять перед процессом настойку, что затормаживала реакции и гасила чувства. Никаких эмоций, это опасно. Ну а главное — действовать быстро… Без поцелуев и ласк, само собой. Только короткие рывки и стон сквозь сжатые зубы. Разрядка наступала, и всегда она была глухой и какой-то тоскливой. Серой. Я, не считая, бросал на столик монеты и убирался, обещая себе больше не приходить. Внутри всегда оставалось чувство гадливости, какое-то отчаяние пополам с невнятной удовлетворенностью. Того, что я получал в этом игривом домике с розовыми ставнями и сладким запахом, мне было ужасающе мало.
Но и за это стоило бы благодарить Духов. А я вот не благодарил. Наоборот, сжимал зубы, чтобы удержать проклятия. Неблагодарная я скотина, что тут скажешь.
А вот один взгляд на рыжую вызывал не просто эмоции — целый ураган чувств. От болезненного желания до томительной нежности. И этот ее завиток на шее… Жрот ее поглоти!
София была слишком живой, горячей и яркой для этого мертвого дома. Для сдохшего меня. Настолько живой, что меня трясло рядом с ней. Хотелось прикоснуться. Дико, до скрипа зубов, хотелось… почувствовать.
Бесила она тоже невероятно. Вот даже не знаю, чего мне хотелось больше — выгнать к жроту, чтобы не злила, или… Или. Или взять за шею и провести языком по губам.
Нет, нельзя. Ничего не выйдет, даже если бы случилось невероятное чудо и рыжая сказала мне «да». Одно это вызывало у меня злобный смех. Какая девушка в здравом уме скажет мне это? Да ни одна. Только девицы из розового домика, да и те в полной темноте и за хорошую плату. Я знаю, как смотрят на меня женщины в Дейлише. Испуганно, брезгливо, с отвращением. Впрочем, я сам сделал все, чтобы на меня так смотрели.
А эта вот не смотрит. Эта рассматривает внимательно, склоняет рыжую голову набок, размышляет о чем-то. Хмурится, когда я ее пугаю. И я снова злюсь…
А теперь еще и эти проклятые фантазии. Желания… Зачем только притащил в свои комнаты? Лучше бы сам полы отмыл, не впервой. Так нет же, наказать хотел! Наказал вот. Теперь верчусь под меховым покрывалом и скриплю зубами, не зная, как успокоиться. Думаю. Вспоминаю. То, что было здесь, на этих покрывалах, в этой спальне. Я так и не понял, почему она тогда не сбежала с воплем. Почему оставалась со мной, грела… Жалела? Наверное… Она такая, жалостливая.
Взвыл от ярости, перевернулся, надеясь, что на левом боку я все же усну.
Жалости я не хочу.
Или вот еще воспоминание: рыжая сидит на корточках, а рядом Линк держит полудохлого лисенка. По мне гуманнее было бы свернуть зверю шею. Так я и сказал… Как она тогда посмотрела, эта рыжая! Тогда, глядя в глаза Софии, я отчетливо понял: все, что было раньше, — шутки. Она всегда была несерьезной. Когда кидалась в меня грязью, когда грозила или кричала, когда угрожала. Все это было шуткой. Никогда в рыжей не было настоящей злости. А вот в момент, когда Линк чуть не заплакала от моих слов, я увидел ее — злость. И понял, что если не заткнусь, рыжая вцепится мне в глотку, дотащит до ближайшего озера и там утопит.
Да… Хотел бы я, чтобы София Лэнг так бросалась на мою защиту. Наверное, это волшебное чувство. Не потому что я хочу защиты от девчонки. Просто приятно знать, что кто-то так сильно тобой дорожит.
Она вся такая — настоящая. Рыжая и настоящая.
Гордон просто идиот.
И стоило подумать о брате, как поднялась внутри чернота, залила нутро по самые глаза. Так, что светлая ночь стала чернильной и колючей, сверкающей острыми гранями моей злости. Значит, Гордон у нас теперь числится в «Собрании Великих Магов». Вот так новость! Попасть на страницы этой книги не только большая честь и мечта для любого мага, но и невероятная удача. Потому что «СВМ» является не чем иным, как древним артефактом. И маг, вписанный на его страницу, получает защиту. Артефакт увеличивает силу такого счастливчика и дарует отменное здоровье и долголетие.
Вот так вот. Гордон на здоровье никогда не жаловался, крепок был, как бык. Ну а теперь
